Признание маленького черного платья

Ларкен посмотрел сначала на нее, а затем на дверь позади, ведущую в ее комнаты, перед тем, как признать, что она положила конец его последней вылазке.

– Приношу извинения за то, что произошло раньше, мисс Лэнгли, – прошептал он. – Кажется, рядом с вами я веду себя неподобающим образом.

Эти слова совершенно ошеломили Талли, пока она наблюдала, как он идет по коридору, направляясь к Клэйверу и к ожидавшей его судьбе, о которой он не имел понятия.

Гораздо хуже было то, что она ощутила проблеск вины. Не то чтобы она собиралась отравить его. Нет, не из-за этого небольшого греха.

Но потому что он в первый раз честно приоткрыл ей что-то насчет себя.

Кажется, рядом с вами я веду себя неподобающим образом.

Это утверждение было верным и с ее стороны тоже.

 

Глава 12

 

Ларкен добрался до своей комнаты, с трудом сдерживая злость из-за неудачи.

Позади него хлопотал Клэйвер, поставив поднос на столик, а теперь приводя комнату в порядок и уделяя повышенное внимание «плохому самочувствию мистера Райдера» и «любезной и внимательной заботе со стороны ее светлости».

– Сэр, как вам приготовить чай? – спросил слуга, держа заварочный чайник в руке и наклонив его над изящной чашкой.

Вылить его на дерзкую головку мисс Лэнгли, вот что первое пришло ему в голову.

– На самом деле я не…

Ответом на эти слова стало упрямое цоканье и брюзжание по поводу благосклонной заботы ее светлости, так что у Ларкена не было выбора, кроме как кивнуть камердинеру, чтобы тот налил это проклятое ведьмино варево.

Не удивительно, что Холлиндрейк отказался терпеть компанию этого парня.

– Один кусочек или два? – спросил Клэйвер, тем чрезвычайно заискивающим тоном камердинера, который действовал Ларкену на нервы гораздо больше, чем постоянное вмешательство мисс Лэнгли.

Нет, ничто не могло раздражать больше, чем то, как эта девица умудряется выбивать почву у него из-под ног и нарушать его планы своими большими голубыми глазами и кокетливым изгибом губ.

Губ, которые очень подходят для поцелуев.

И которыми он собирался основательно завладеть перед несвоевременным появлением Клэйвера. Ларкен не знал, стоит ли ему поблагодарить слугу или выбросить его из окна.

– Сэр? – спросил тот, держа в руке щипцы для сахара и совершенно не подозревая о том, насколько неясна его судьба. – Сколько кусочков?

– Два, – ответил Ларкен, вспоминая тот момент в детстве, когда тетушка Эдит лечила его каким-то в высшей степени мерзким поссетом – горьким варевом, которое неделю переворачивало его желудок.

И учитывая, что герцогиня Холлиндрейк лишь немного отставала от тетушки Эдит, то ему, по всей вероятности, следовало попросить положить третий кусочек.

Вместо этого он зашагал по комнате, жажда действия сводила его с ума, в то время как Клэйвер тихо размешал чай, идеально поместил чашку на блюдце, а затем кивнул в сторону кровати.

– Почему бы вам немного не отдохнуть, сэр? Выпейте чай, и я уверен, что наутро вы будете в отличной форме.

Ларкен заподозрил, что единственный способ избавиться от этого типа – это делать то, что советует камердинер, так что он лег на кровать, попытался выглядеть так, словно должным образом расслабился и осушил чашку чая за три поспешных глотка.

И как только чашка ударилась о блюдце, рядом возник Клэйвер с чайником в руке, наливая еще одну порцию.

– Ее светлость сказала, что две чашки должны вылечить то, чем вы страдаете.

Смерть Дэшуэлла и ночь с покладистой девицей под ним понравились бы Ларкену больше, но он не собирался рассказывать об этом бедняге Клэйверу.

Ларкен взял вторую чашку и осушил ее как можно скорее, а затем передал обратно изумленному камердинеру.

– Вот и все, Клэйвер. Ты можешь сказать ее светлости, что утром я стану как новенький.

После того, как устраню незваного гостя из ее дома – если он точно здесь – и буду далеко на пути обратно в Лондон.

Однако Клэйвер не сдвинулся с места.

– Мне принести ночной горшок, сэр? На тот случай, если ваш кишечник…

– Да, да, – ответил ему Ларкен, совершенно не привыкший к тому, что над ним суетятся, не говоря уже о ком-то, настолько вовлеченном в его жизнь. Черт побери, подумал он, когда Клэйвер бросился за фарфоровым горшком, чтобы перенести его поближе к больному. Ему не избавиться от недостаточно загруженного работой камердинера Холлиндрейка до тех пор, пока он не даст слуге какое-то ответственное задание – поэтому барон показал на новый сюртук, который закончил портной, и на мятый шейный платок.

– Не мог бы ты почистить и погладить одежду? Я собираюсь… – Ларкен огляделся в поисках того, что мог делать один, – … почитать пьесу мисс Лэнгли до тех пор, пока не усну, – добавил он, взяв ее с приставного столика и демонстративно устраиваясь поудобнее. – Боюсь, что это не займет много времени. – Он даже зевнул, чтобы выглядеть убедительнее.