Признание Сичжина

Моён, обеспокоенная и взбудораженная одновременно, присела на стул. Вскоре двери госпиталя распахнулись, и вошли Сичжин и Тэён. Они были при оружии.

Сичжин коротко ввел медиков в курс дела. В ближайшие минуты в полевой госпиталь должен был прибыть VIP-пациент. Это был генеральный секретарь Лиги арабских государств по имени Мубаратх, который приезжал в Северный Урук с неофициальным визитом, чтобы помочь странам средневосточного региона мирно договориться друг с другом. О состоянии здоровья пациента ничего конкретного не сообщалось, но поступила просьба подготовить команду неотложной помощи.

Мубаратх был членом правящей королевской семьи эмирата Абу-Даби и третьим в очереди на престол. Он имел влияние на эмира и был последовательным сторонником политического компромисса в территориальных спорах и проблемах столкновений на религиозной почве. За деятельность, направленную на поддержание мира на Среднем Востоке, он был выдвинут кандидатом на Нобелевскую премию мира, однако также являлся первейшим кандидатом на физическое устранение в списке политической оппозиции.

Заканчивая, Сичжин подчеркнул, что к особому пациенту необходимо отнестись с повышенным вниманием и что рассказывать о нем посторонним строжайше запрещено режимом секретности.

Сообщив необходимую информацию, Сичжин протянул Моён документы.

– Вот история болезни пациента, переданная его врачом. – Тон Сичжина оставался официальным.

– Хорошо, спасибо.

Моён взяла бумаги, избегая смотреть капитану в глаза.

В истории болезни можно было прочесть далеко не все. Страницы были испещрены жирными черными линиями, скрывающими текст.

– Что это? Как мы сможем работать, если самая важная информация недоступна? – в замешательстве спросил Санхён, тоже заглянувший в бумаги.

– В любом случае в историях болезни VIP-пациентов лжи всегда больше, чем правды, – продолжая читать, ответила ничуть не удивленная Моён.

Она успела привыкнуть к подобному, пока работала в отделении для VIP-клиентов больницы «Хэсон».

– Ложные записи в истории болезни?! Какой врач станет это делать? Сумасшедший? – изумленно воскликнул Чхихун.

– Такой врач, как я, – с видимой насмешкой над собой ответила Моён.

Сичжин бросил на девушку быстрый взгляд.

– Беднякам необходимы особенные врачи – такие как Альберт Швейцер. Но и VIP-пациентам тоже требуются особенные доктора. Потому что история болезни – ахиллесова пята любой важной персоны. Состояние здоровья президента страны, например, является государственной тайной, – безучастным тоном поведала Моён.

Девушка не поднимала глаз от переданных ей документов, но чувствовала, что Сичжин смотрит на нее. Даже сверлит взглядом.

Со стороны главных ворот послышался звук автомобильной сирены, и вскоре в окна госпиталя ударил яркий свет фар. Хотя врачей предупредили об абсолютной секретности, появление Мубаратха было даже более шумным, чем если бы его привезли на машине скорой помощи с включенной сигнализацией.

Моён захлопнула историю болезни и приготовилась встретить важного пациента.

4

Больной поступил в чрезвычайно тяжелом состоянии. Медики быстро переместили его в блок интенсивной терапии, где имелась вся необходимая медицинская аппаратура. Голова и лицо шестидесятидевятилетнего Мубаратха были скрыты под черным тюрбаном. Моён развязала ткань и проверила зрачки пациента. Она чувствовала напряжение.

Но еще напряженнее была сама атмосфера в госпитале. Вооруженные до зубов охранники Мубаратха плотным кольцом окружили медиков; подойти ближе им не позволяли Сичжин, Тэён и другие бойцы, стоявшие преградой между охранниками и медицинской командой. К счастью, у Моён и ее коллег был большой опыт работы в стрессовых ситуациях. Не обращая внимания на происходящее, врачи занимались пациентом.

– Давление 175 на 110, пульс 100! – проверив показатели, сообщила медсестра Ха Чаэ.

– Тахикардия на фоне повышенного артериального давления, пациент в бессознательном состоянии. Возможно, пониженное содержание глюкозы в крови? – первым предположил Чхихун.

– В истории болезни указано, что у пациента сахарный диабет. Может быть передозировка инсулина, – глядя на доктора Кан, поддержал Чхихуна Санхён.

– Давайте начнем с этого. Введите пациенту пятидесятипроцентный раствор декстрозы внутривенно, – приняла решение Моён.

– Подождите. Вот лекарство от лечащего врача, – остановил Моён начальник охраны Мубаратха, мужчина с помятым рыхлым лицом, протягивая девушке стеклянный пузырек.

Он говорил на очень правильном английском.

– Нитроглицерин?.. – вслух прочла Моён надпись на пузырьке.

– Но зачем вазодилататор? У пациента сахарный диабет; разве это не побочный эффект инсулина? – непонимающе произнес Чхихун.

– Я же сказала, не стоит доверять всему, что написано в историях болезни VIP-пациентов. Если поменять местами причину и следствие, все станет понятно. Очевидно, не гипогликемия вызвала высокое артериальное давление, а наоборот, содержание глюкозы в крови понизилось из-за проблем с сердцем. Вводите нитроглицерин.