Признание Сичжина

Сказав это, Моён утверждающе кивнула; по лицу девушки ясно читалось, что она разобралась в ситуации. Получив пузырек, медсестра Ха Чаэ набрала лекарство в шприц и начала внутривенную капельную инфузию.

Неожиданно показатели на приборах слежения за пациентом стали стремительно меняться.

– Давление падает! – воскликнула медсестра Ха Чаэ.

– Уберите капельницу, быстро! Что это? Вздутие живота?

Моён поспешно расстегнула рубашку и ощупала живот пациента. В этот момент Сичжин, получивший радиосообщение из штаба, подошел к девушке и спросил, что происходит.

– Вздутие живота и падение давления… Внутрибрюшное кровотечение! Мы по-прежнему знаем не все о пациенте. От нас продолжают что-то скрывать. Нужно резать и осматривать брюшную полость.

Моён еще раз ощупала больному живот.

– Везите его в операционную. Мы делаем лапаротомию.

Медики были готовы выполнить указание доктора Кан, но снова вмешался рыхлолицый начальник охраны:

– Стойте. Ваша работа на этом закончена. У вас нет разрешения на операцию. Через час сюда прибудет лечащий врач господина Мубаратха.

– Вы совершаете ошибку. Если мы сейчас же не прооперируем его, пациент не проживет и двадцати минут, не говоря уж о часе.

– Не каждый врач имеет право прикасаться к этому человеку.

– Вы понимаете меня? Если мы не начнем сейчас же, этот человек умрет!

Послышался звук передергивания затвора, и охранник направил пистолет на Моён.

– Стоять! Только арабский врач может делать операцию господину Мубаратху.

Целившийся в девушку охранник медленно приближался к медикам. Потрясенная Моён инстинктивно отступила назад. В этот момент между девушкой и направленным на нее оружием встал Сичжин. Его правая рука легла на ствол висящего на боку пистолета. Моён побледнела. Она подняла руки вверх и кивнула своим сотрудникам, чтобы они отошли от пациента.

– Хорошо. У меня нет никакого желания брать на себя такую большую ответственность. Но еще раз предупреждаю, что, если вы не позволите нам работать, господин Мубаратх умрет, – твердо произнесла девушка, глядя прямо в глаза начальнику охраны.

Приборы слежения за пациентом издавали громкие предупреждающие звуки, которые означали, что давление продолжает падать. Решался вопрос жизни и смерти, и это было невыносимо. Обстановка была настолько напряженной, что, казалось, сейчас прогремит взрыв, стоит кому-нибудь просто громко вздохнуть. Участники противостояния замерли, были слышны лишь механические звуки медицинской аппаратуры, передающей сигналы опасности.

Взгляд начальника охраны Мубаратха потерял уверенность. Было похоже, что он не знает, как поступить. Он достал рацию и начал переговоры на своем языке. Сичжин тоже то и дело говорил с кем-то по рации.

– Вы сможете спасти жизнь пациенту? – внезапно спросил Сичжин решительным тоном.

– Как я могу сказать? Необходимо осмотреть брюшную полость, я подозреваю кровотечение из сосудов печени. Обнаружив аневризму…

– Не нужно сложных объяснений. Просто ответьте, сможете спасти ему жизнь или нет. Ответьте как врач, – тем же твердым тоном прервал девушку капитан.

В голове Моён вспыхнуло воспоминание. Восемь месяцев назад она сказала Сичжину: «Почти каждый день, иногда больше двенадцати часов подряд, я провожу в операционной, пытаясь помочь пациентам, часто – спасти их от смерти. Моя работа – сражаться за каждую жизнь. Ваша – охранять жизнь одних людей, отнимая ее у других. Я врач. Для меня жизнь человека священна. И я считаю, что не существует более верных идеологий и принципов». Моён отчаянно захотелось стать той прежней доктором Кан, мечтавшей спасать людей. Она чувствовала ответственность за некогда сказанные слова, и ей не хотелось отказываться от этой ответственности. Ей хотелось быть уверенным в себе врачом и уверенным в себе человеком.书

– Отвечайте! – вторгся в ее раздумья голос Сичжина.

– Я смогу спасти ему жизнь, – спокойно и ясно произнесла Моён.

Сичжин слегка кивнул, словно одобряя слова девушки, выключил рацию и четко выговорил:

– Тогда сделайте это.

Произнося эти слова, капитан одновременно выхватил пистолет и навел его на начальника охраны. Как по сигналу, в руках бойцов отряда Сичжина и охранников Мубаратха тоже оказалось оружие. Ситуация становилась все более взрывоопасной.

– Мы забираем пациента на операцию, – храбро объявила Моён.

– Стоять! Последнее предупреждение! – угрожающе воскликнул начальник охраны.

– С этого момента наша главная задача – защита пациента и медицинской команды. Отряд, держать линию.

Твердость в глазах Сичжина вселяла уверенность. Тэён и остальные бойцы прикрыли медиков, целясь в противника.

– Стрелять на поражение при любой попытке помешать врачам.

– Капитан, вы понимаете, что делаете?! – в ярости вскричал начальник охраны.

– Вы делаете свою работу, врачи – их работу, мы – нашу работу.

Хладнокровный ответ Сичжина придал девушке новых сил.

– В операционную, – произнесла она.

Все еще испытывая потрясение, коллеги последовали за доктором Кан.

5