Признание у озера

Как только Саймон выгулял Бракена в саду, подали чай, и по просьбе лорда Шебрука Лолита принялась наливать ароматный напиток.

— Вы необычно молчаливы, — заметил он.

Саймон отошел к окну с тарелкой в руках, на которой лежали несколько ломтиков сухого печенья, и стал кормить Бракена на полу, чтобы пес не запачкал ковер.

— Я думала, — отозвалась Лолита.

— Это очевидно, но мне любопытно, о чем именно.

Девушка немного помолчала.

— Собственно говоря, я думала о том, почему бы вам не купить приорат, милорд. Ваше поместье граничит с ним, а Саймону нужно будет где-то жить после того, как он женится.

Лорд Шебрук в полном изумлении уставился на нее.

— Подобная мысль мне и в голову не приходила, но вы, разумеется, правы. Приорат действительно граничит с моим поместьем, хотя он и не слишком велик. И я не вижу никаких причин к тому, чтобы не обрабатывать больше сельскохозяйственных угодий, чем сейчас.

— Очень жаль, если такая красота достанется человеку, который не сможет оценить ее по достоинству, — добавила Лолита. — А картины и вовсе превосходны!

— Я согласен и непременно обдумаю ваше предложение. Насколько мне известно, нынешний владелец испытывает трудности с продажей приората, так что я смогу приобрести его по разумной цене.

С этими словами он встал из-за стола и подошел к окну. Лорд думал не только о приорате, но и о том, что Лолита не похожа ни на одну из женщин, которых он знал.

Если бы он привез в приорат леди Крессингтон или любую другую лондонскую красавицу, она наверняка бы рассыпалась в похвалах тамошним полотнам, но при этом ясно дала бы понять, что желала бы получить эти или другие, похожие произведения искусства в подарок.

И сейчас ему представлялось невероятным, что столь очаровательное создание, как Лолита, в первую очередь подумала о Саймоне, а не о себе. Кроме того, лорд Шебрук был крайне заинтригован тем, что пребывание в приорате произвело на нее столь ошеломительное впечатление, особенно в молельне.

***

Лолита уложила Саймона в постель и, пожелав ему спокойной ночи, подумала, пригласит ли ее лорд Шебрук присоединиться к нему за ужином теперь, когда они остались в замке одни.

Не было решительно никаких причин к тому, чтобы он поступил именно так. Строго говоря, это было бы нарушением всех правил, поскольку она была всего лишь гувернанткой.

В то же время, быть может, не имея компаньона, с кем можно было бы перекинуться несколькими словами, ему станет скучно.

Лолита оказалась права и, войдя в спальню за полчаса до ужина, услышала, как в дверь кто-то постучал.

Открыв ее, она увидела на пороге Барти.

— Его милость передает вам свои наилучшие пожелания, миссис Белл, и спрашивает, не угодно ли вам будет отужинать с ним нынче вечером, поскольку он желает обсудить будущее приората Уолкотт.

Лолита почувствовала, как сердце замерло, а потом затрепетало от радости.

— Передайте его милости, — сказала она, стараясь не выдать голосом своего волнения, — что я с радостью присоединюсь к нему за ужином.

Закрыв дверь, она бросилась к гардеробу, чтобы взглянуть на то, что висит там.

Девушка очень жалела, что здесь нет ни одного из тех чудесных платьев, которые она надевала на приемы в Лондоне, поскольку, не желая привлекать к себе излишнего внимания, взяла с собой только самые непритязательные наряды.

Выбранное ею платье было белым, как и подобает дебютантке, и, облегая стройную фигуру, очень шло ей.

Лорду Шебруку, когда Лолита вошла, показалось, что она еще сильнее, чем прежде, похожа на богиню с Олимпа.

Он дал ей слишком мало времени на то, чтобы привести себя в порядок, поэтому она просто поправила прическу. А единственными украшениями, которые она себе позволила, стали нитка мелкого жемчуга на шее да материнское кольцо на пальце. Но она старалась не выставлять его напоказ, словно боясь, что, увидев бриллианты, все поймут, что оно не обручальное.

А лорд Шебрук во фраке выглядел еще более впечатляюще, чем днем.

Подходя к нему, Лолита думала о том, что, если бы он сопровождал ее на самый изысканный бал, который когда-либо давали в Лондоне, она гордилась бы тем, что лорд стал ее партнером.

Лорд Шебрук думал о том же.

Ни одна красавица, включая леди Крессингтон, не могла сравниться очарованием и привлекательностью с Лолитой.

«Она сияет и покоряет, потому что ее красота естественна и безыскусна, — сказал он себе. — Она похожа на лилию в саду или звезду на небесах».

Барти объявил, что ужин подан, и лорд Шебрук сопроводил Лолиту в столовую.

Он не хотел обсуждать покупку приората при слугах, поэтому они ограничились тем, что заговорили о его внутреннем убранстве, в частности, о картинах.

— У меня не укладывается в голове, — сказал лорд Шебрук, — как граф Уолкотт смог расстаться с принадлежащими ему вещами, которые были настолько личными, что их следовало сберечь для его детей, пусть даже он не сумел сохранить приорат в собственности.