Признание в любви

— Дурак! — прорычал Черный Змей. Потому-то он и стал главарем: другие члены банды, может, и отважные воины, но глупы. — Неужели ты не понимаешь, что через нее я отомщу Люку? Я захвачу ее и сделаю своей рабыней. Когда Солнечная Звезда узнает об этом, она будет в отчаянии, и ее боль передастся Люку. А когда я насыщусь телом ее дочери, я пошлю труп в становище. И Солнечная Звезда будет во всем винить Люка, потому что он разозлил меня и заставил ему мстить. И другие тоже будут его винить — в том, что он причинил горе Солнечной Звезде. И не захотят, чтобы он оставался вождем.

Кулоджах кивнул. Что ж, в этом есть смысл.

— Ну хорошо. Завтра ночью отправимся в форт, — сказал он. — Я поведу людей за ружьями, а ты займись девчонкой.

— Нет, не завтра. Ружья там останутся еще какое-то время, но в ближайшие дни солдаты будут настороже. Выставят больше часовых. Надо обождать.

Черный Змей потрогал еще не зажившую рану на лице — дело рук Люка. Негодяй — лишил его красоты! Но он за это заплатит. Своей жизнью. Черный Змей поклялся в этом на могиле своего отца.

— Подождем, — сказал он. — Но она от меня не уйдет!

Глава 14

— Мисс Кэлхоун… можно я вас буду звать Джеси? — начал капитан Логан. — Мы расспросим наших разведчиков и других мирных индейцев, но, боюсь, это — все, что мы можем сделать. В конце концов с тех пор прошло десять лет.

Сидя в кабинете командира форта, Джеси с трудом сдерживалась. Капитан Логан счел необходимым дождаться, пока вестовой подаст им кофе с пирожными, и только после этого перешел к делу. Но теперь терпение Джеси иссякло.

— Этого недостаточно. Вы должны выслать на ее поиски патрули.

— Патрули? — Логан откинулся на спинку кресла и рассмеялся. Но, увидев, как гневно засверкали глаза Джеси, мгновенно посерьезнел. — Извините. Я вовсе не считаю, что в этой ситуации есть что-нибудь смешное, но вы просто не понимаете. У нас идет война с индейцами. Когда мы видим индейцев, мы стреляем без предупреждения. Мы не стучимся к ним в вигвамы, чтобы спросить, не слышали ли они о белой женщине, которой будет небезынтересно узнать, что ее дочь не была убита в младенчестве восемнадцать лет назад.

— Тогда я понапрасну жду здесь чего-то.

— Ничего подобного. Дайте нам время. — «Дай же мне время!» — мысленно воскликнул он, испугавшись, что она решит сегодня же уехать. — Ну хотя бы неделю. В здешних местах новости распространяются быстро. Я уже приказал, чтобы о вашей матери сообщили индейцам-разведчикам. Они начнут расспрашивать у себя в становищах. Пожалуйста, подождите немного!

— Хорошо.

Что ж, рассудила Джеси, может быть, уже сегодня ночью появится тот индеец и скажет ей то, что она так жаждет услышать, — что он знает, где ее мать. И отвезет ее к ней.

— Вот и прекрасно! Ну, с этим мы покончили, давайте теперь поговорим о другом.

Он напомнил Джеси, что в пять часов местные дамы устраивают для нее чай. Кроме того, лейтенант Когдейл с женой пригласили их вдвоем — и больше никого — на ужин.

Но Джеси это совсем не интересовало. Она хотела только одного — чтобы побыстрее прошел день и настала ночь. Ночью она будет ждать своего вчерашнего гостя. А если он сегодня не придет и вообще за неделю она ничего не узнает о матери, тогда ей придется заняться розысками самостоятельно. Но как?

День тянулся невыносимо долго, и к вечеру Джеси стала опасаться, что ее нервное состояние будет замечено и вызовет подозрения. Она с трудом поддерживала вежливый разговор за чаем, стараясь не проговориться, где ее дом, и не упомянуть имен, которые можно будет связать с Редоуксом. Она боялась, что капитан Логан уже понимает, что она не собирается принимать его предложение или отказываться от розысков матери. В таком случае он может сообщить о ней домой, чтобы за ней кто-нибудь приехал.

Наконец, когда стемнело и сдерживать нетерпение стало уже невозможно, она притворно зевнула и заявила, что ей очень хочется спать. Она видела, как разочарован Джеймс Логан. Он пошел проводить ее и как мог тянул время. Стоя у ее двери, он никак не хотел выпускать руку, которую она подала ему на прощание, и в конце концов ей пришлось резко ее выдернуть.

Логан ушел. Джеси не стала запирать дверь, оставила ставни открытыми. И принялась напряженно ждать.

Но часы шли, и, когда небо начало светлеть, она поняла, что индеец не придет. Ни сегодня, ни, быть может, никогда.

Прошел еще один мучительный день. Дамы решили для развлечения Джеси исполнить рождественские песни, которые они готовили к прошлому Рождеству. Стиснув зубы, Джеси слушала их пение и едва досидела до того часа, когда можно было уйти, чтобы снова ждать ночного гостя.

Опять она прождала всю ночь, и опять ее постигло разочарование: близилось утро, а он не появлялся. Наконец, отчаявшись, она легла в постель и уснула глубоким сном.