Признания шпиона

Большинство американцев почти не обратили внимания на беспорядки в СССР, поскольку 16 января 1991 г. президент Буш осуществил воздушное нападение на Багдад. Разгоралась война в Персидском заливе. Но не все члены правительства США оказались полностью поглощены Ираком. ДО тех, кто в ЦРУ занимался Советским Союзом, доходила информация о том, что Горбачёв переживает политический кризис. В конце апреля 1991 года подразделение ЦРУ, занимавшееся анализом обстановки в Советском Союзе, направило президенту Бушу доклад, до сих пор остающийся секретным. Он назывался «Советский котёл». В нем содержалось предупреждение, что назревает государственный переворот и один из заговорщиков — Крючков.

Рик завалил шефа отдела СВЕ Милтона Бердена документами, в которых выражал своё особое мнение по поводу междоусобицы в СССР. Кроме того, он той весной тайно слетал в Австрию на встречу с Андрэ.

Служба безопасности ЦРУ прислала Дэну Пэйну и Жанне Вертефей справку о том, что Рик успешно прошёл проводившуюся раз в пять лет проверку на допуск к секретной работе. Служба безопасности собиралась дать высокую оценку его благонадёжности. Пэйн и Вертефей не были в этом так уверены. Покупка за наличные дома по-прежнему не давала им покоя.

«Мы должны раз и навсегда убедиться в том, богата семья Розарио или нет», — сказал Пэйн. Вертефей согласилась с ним и решила направить в Боготу офицера ЦРУ, чтобы он провёл расследование. Вернувшись неделю спустя, тот доложил, что родители жены Рика и вправду имели деньги. Они владели обширными земельными угодьями, а также управляли приносящим доходы бизнесом по импорту и экспорту и частью сети кафе-мороженых. Офицер сказал, что однажды семья Розарио подарила городу земельный участок стоимостью в несколько миллионов долларов под строительство футбольного поля и спортивной арены. Отчёт офицера убедил Службу безопасности, что Рик не представляет для них угрозы. Служба безопасности объявила, что закрывает расследование.

Пэйн и Вертефей просмотрели все, что у них было на Рика. Он прошёл два теста на полиграфе, его родственники оказались богачами. И все же на душе у них было неспокойно. «Я не уверена, что его нужно исключить из списка подозреваемых», — сказала Вертефей. Пэйн согласился. Они просто передвинут его фамилию в списке чуть ниже.

Пэйн вновь вернулся к разработке сотрудника ЦРУ, который, согласно материалам ШТАЗИ, мог оказаться «кротом».

Лишь месяцы спустя Пэйн и Вертефей узнают, что они были дезинформированы. Отправленный ими в Боготу офицер не проводил собственного расследования. Вместо этого резидентура в Боготе попросила одного из своих платных источников предоставить им сведения о семье Розарио. Финансовые отчёты не были вообще проверены, так же как и имущественные документы. Отчёт о семье Розарио целиком основывался на информации, почерпнутой от одного-единственного информатора. А он, в свою очередь, исходил из сплетен и слухов. Что ещё более невероятно, несколько недель спустя после того, как информатор предоставил ложные сведения о Розарио, выяснилось, что он ввёл резидентуру в заблуждение и в другом, никак не связанном с первым случае. Он получил расчёт. Но никто не доложил в штаб-квартиру, что человек, всего несколько недель назад поручившийся за богатство родственников Рика, был сочтён ненадёжным источником.

Диана Уортен чувствовала себя несчастной. Она услышала, что Рик прошёл проверку на благонадёжность, и решила, что это говорит о неоправданности ее подозрений.

«Я действительно не хотела его обвинять, — позднее сказала она, — но затем с Розарио и Риком вновь что-то приключалось, и мне в голову начинали лезть всякие мысли. Я говорила себе: "Подожди-ка, чего-то я здесь не понимаю…" И меня снова охватывали подозрения. Я просто сходила из-за этого с ума!». Уортен рассказала об этом Сэнди Граймс. Они по-прежнему работали вместе в отделе СВЕ. Граймс заверила Уортен, что та поступила правильно, подняв вопрос о Рике. Граймс не было дела до того, что думает Служба безопасности. Она была уверена в том, что Рик — «крот». Просто у неё не было доказательств. Уортен решила свести к минимуму своё общение с Риком и Розарио. Она считала, что те избаловали Пола. ЕЙ действительно не нравился малыш. Это был хороший предлог для того, чтобы разорвать отношения.

В начале 1991 года Вертефей предложила свою кандидатуру на пост шефа группы по борьбе со шпионажем в ЦКР.

В течение трёх лет она исполняла обязанности заместителя, а теперь ее босс Рэймонд Рирдон собрался уходить. Управление предпочло ей другого человека. Кроме того, вторым лицом в ЦКР был назначен Пол Редмонд-младший. Теперь он являлся начальником Вертефей. Ей оставалось всего два года до ухода на пенсию — принудительного в ЦРУ. Редмонд спросил ее, чем она теперь собирается заняться.

— Я бы очень хотела взглянуть ещё разок свежим взглядом на потери 1985 года, — сказала Вертефей. — Наши казнённые агенты достойны того, чтобы кто-то «попробовал ещё раз», как в старые добрые школьные времена.