Призрачная любовь

— Убьет, — соглашается Аспен. — Но оно того стоит.

Я смеюсь и с этими словами ухожу, задаваясь вопросом, насколько я, должно быть, болен, раз хочу снова трахнуть сестру своего лучшего друга.

7

АСПЕН

— Черт, Аспен. Твой брат выглядит как закуска, — говорит Бекс, когда мы подъезжаем к первому клубу, построенному Айзеком, — "Пульсу". Мы давно здесь не были, и, несмотря на то, что в прошлом месяце клуб отпраздновал пятилетний юбилей и все еще считается новым по меркам большого города, я не могу удержаться от того, чтобы не восхититься ремонтом. Надо отдать должное Айзеку, он знает, как поддерживать актуальность своих клубов, и, черт возьми, у него это отлично получается.

— Даже не думай об этом, — говорю я ей, окидывая взглядом обновленный бар и новый мезонин с видом на раскинувшийся танцпол. — Меня не волнует, даже если бы вы были двумя последними существами на Земле и от вас зависело бы сохранение человеческой расы, ты все равно не будешь спать с ним.

— Почему он выглядит таким… дерзким? — бормочет она, окидывая взглядом его тело, пока он стоит с Айзеком у одного из многочисленных баров.

Он ведет себя как осел с тех пор, как мама так любезно указала на золотой штамп на моем запястье во время обеда, и очевидно, что он точно знает, что он означает. Черт, когда Айзек указал на него, я не могла быть более униженной. Одно дело, когда Айзек знает, как я провела ночь, но Остин… черт. Я надеюсь, что ночная прогулка и несколько бутылок пива помогут ему успокоиться, но, судя по выражению его лица, либо кто-то случайно ударил его коленом по яйцам, либо он все еще в ярости.

— Что бы ты ни сделала, чтобы вывести его из себя, я одобряю. Держу пари, в таком настроении он бы трахался как животное. Ему нужно отвлечься, и этим отвлечением буду я.

Черт. Нельзя отрицать, что отвлечение Остина сделало бы мой вечер намного легче. Но все же… Я не могу позволить этому случиться.

— Я использую женский манифест, — говорю я ей. — Он был мудаком в отношении моих чувств к Айзеку с тех пор, как у меня только выросла пара сисек. Он взрывался каждый раз, когда кто-то даже шутил на эту тему, и теперь меня бросает в пот, когда кто-нибудь упоминает имя Айзека в присутствии Остина. Так что нет, из принципа ты не можешь сделать его своим проектом сегодня. Если я не могу позволить себе даже предположить, что Айзек мне нравится, то он точно не сможет переспать с моей лучшей подругой. Найди какого-нибудь другого отчаянного неудачника, чтобы трахнуть его в переулке. Уверена, это будет несложно.

— Фу, — стонет она. — Не будь занудой! Просто подумай, если я буду отвлекать Остина, то ты и Айзек…

Она замолкает, оставляя свои наводящие на размышления слова тяжело повиснуть в воздухе между нами, искушая меня намеками, которые только навлекут на меня неприятности. Но, черт возьми, нельзя отрицать, что в ее словах есть смысл. Если Остин и Бекс будут заняты… чем бы они ни занимались, тогда у меня будет все время мира с Айзеком. Не то чтобы это на самом деле к чему-то привело. Хотя, он определенно был дерзким в бассейне после обеда. Он никогда раньше так ко мне не прикасался. То, как он подошел ко мне сзади, прижимаясь своей широкой грудью к моей спине, и как его большая рука обхватила мое запястье и прошлась по мерцающей золотой бабочке. Мое тело ожило от его прикосновений, но в глубине души я знаю, что он всего лишь пытался вытянуть из меня информацию наилучшим известным ему способом, и это сработало как по волшебству.

Я усмехаюсь, пытаясь преуменьшить, насколько сильно я хотела бы, чтобы все было так просто.

— Я могла бы стоять перед Айзеком обнаженной, на мне не было бы ничего, кроме пары черных туфель на каблуках и большого красного банта, и он бы все равно не заметил, — говорю я, начиная понижать голос, когда мы подходим к парням. — Так что, нет. Если у меня не будет бурной ночи с лучшим другом моего брата, то и у тебя не будет бурной ночи с братом твоей лучшей подруги.

— Черт, — вздыхает она. — Могу я хотя бы немного пофлиртовать?

— Сколько душе угодно, — смеюсь я.

Бекс улыбается мне в ответ, ее рука крепко обхватывает мою, когда мы наконец встречаемся с парнями, и, как всегда, когда взгляд Айзека поднимается на меня, мои колени превращаются в желе, и мне приходится остановиться, чтобы не упасть.

— Как раз вовремя вы пришли сюда, дамы, — говорит Айзек тем глубоким тоном, который будоражит что-то дикое во мне.

Его пристальный взгляд блуждает по моему лицу, лишая меня дара речи, и когда в его глазах вспыхивает что-то порочное, чего я никогда раньше не видела, — черт возьми, от этого у меня учащается пульс, и я отчаянно хочу большего.