Призрачная любовь

— Я… э-э-э… возможно, предложила ему научить меня пределам моего тела за спиной Остина, илиииииии, — говорю я, растягивая слова. — Я могла бы найти кого-то другого, кто бы это сделал.

Бекс падает обратно на траву.

— Ох, слава богу, — говорит она. — Значит, все кончено?

— Э-э-э, нет.

— ЧТО? — визжит она, а ее глаза расширяются, как блюдца. — Скажи мне, что этот мудак не согласился на это дерьмо? Срань господня, Аспен. Как ты могла быть такой глупой? Одно дело — трахнуть его случайно, но сознательно согласиться на это — погубит тебя. Теперь ты никогда не сможешь забыть его, и мне жаль, но он никогда не захочет тебя так, как ты того заслуживаешь. Ты действительно уверена, что это хорошая идея?

— Нет, — признаюсь я, заставляя себя не расплакаться. — Но рискую я своим сердцем или нет, разве я не заслуживаю невероятного секса? Никто не может заставить меня чувствовать себя так, как он, Бекс. А что, если это мой шанс? Что, если он вдруг увидит во мне взрослую женщину, а не младшую сестренку Остина?

— Я не знаю, — говорит она. — Я думаю, это слишком рискованно, и ты подставляешься под удар.

— Возможно, — вздыхаю я, опустив плечи, заметив, что моя футболка почти высохла. — Но он также сказал мне, что, когда он был внутри меня, ему никогда не было так хорошо. В этом мы совместимы.

Она сжимает губы в жесткую линию, ясно видя, что ей не переубедить меня в этом.

— Хорошо, — наконец говорит она. — Если ты уверена, что справишься с этим, тогда я поддержу твое решение пойти по этому пути, но просто знай, что, если дерьмо попадет на вентилятор, я буду рядом.

Улыбка растягивает мои губы, и огромный груз спадает с моих плеч.

— О, слава Богу, — выдыхаю я, прижимаясь к ней и обнимая ее стройное тело.

— Значит, вы двое действительно были…?

— Ага, — говорю я с широкой улыбкой. — Прошлой ночью.

— Боже мой, я в шоке. Но, все равно, ты должна рассказать мне каждую деталь, — говорит она, ее тон меняется и заставляет меня напрячься. — Во-первых, я думаю, важно отметить, что если ты трахаешься с Айзеком, то твои доводы о том, почему я не могу трахаться с твоим братом, теперь недействительны. Тебе больше нечем крыть.

У меня отвисает челюсть, и я отстраняюсь, уставившись на свою лучшую подругу.

— Ты бы не стала.

— О, — говорит она, ее взгляд темнеет, и она явно представляет себе, каково это — быть с моим братом. — Я думаю, мы с тобой обе чертовски хорошо знаем, что я бы так и сделала.

22

АЙЗЕК

Стробосковы мигают, пока я пробираюсь через танцпол “Вишни”, а мой взгляд мечется влево и вправо, ища Остина. Он убьет меня на хрен, и на этот раз это не связано с тем, что я уже три раза за эту неделю погружал свой член в его младшую сестру.

Я опаздываю. Чертовски сильно.

Сегодня его двадцать девятый день рождения, и, как и каждый год, Остин отрывается по полной. Здесь ребята из школы и колледжа, друзья, с которыми мы знакомы еще с тех времен, когда думали, что сможем стать профессиональными хоккеистами, а теперь еще и люди, с которыми Остин познакомился после колледжа.

Это чертово безумие. Обычно вечером в “Вишне” атмосфера никогда не бывает такой, но, когда Остин хочет повеселиться, весь гребаный мир веселится вместе с ним. Он просто такой парень, и это одна из многих причин, почему я всегда ценил его как своего лучшего друга.

Если бы он только знал, как ужасно я его предал. Черт, если бы он только знал, как чертовски легко мне это далось. Каждый раз, когда я вижу Аспен с тех пор, как мы договорились об этом, мне становится все легче смотреть в другую сторону, притворяться, что то, что мы делаем, невинно и никому не причинит вреда, но на самом деле, когда я вижу ее, все это дерьмо словно исчезает.

Черт, даже становится легче притворяться, что она вовсе не младшая сестра Остина.

Прорвавшись к краю танцпола, я обшариваю толпу взглядом и наконец нахожу Остина, который сидит за столиком с пивом в руке и оживленно смеется с компанией наших старых друзей. Я пробираюсь к нему, несколько раз останавливаясь, чтобы поздороваться с людьми, которых я не видел с последнего дня рождения Остина.

Наконец, добравшись до Остина, он встает в переполненной кабинке и сразу же заключает меня в крепкие объятия, хлопая рукой по спине.

— Где, черт возьми, ты был, брат? — спрашивает он, и по его тону можно предположить, что он уже по-настоящему навеселе.

— У меня были проблемы с доставкой в “Пульсе”, — объясняю я, не утруждая себя тем, чтобы вдаваться в подробности, когда он, наконец, отстраняется. — Гребаные ублюдки так и не явились с моим заказом, но кого это волнует? Сегодня твой день рождения.