Призрачная ночь

И всякий раз, когда он настраивался на то, что проведет хорошо денек-другой, что-нибудь непременно случалось.

Два дня спустя я прокралась на урок алгебры, хотя обычно пропускала его, потому что прошла этот курс год назад и считала, что этого вполне достаточно. Лукас, как обычно, расположился на заднем ряду, но сейчас его не окружал невидимый барьер. По обе стороны от него сидели парни-вампиры, оба тощие и бледные, и обращали больше внимания на Лукаса, чем на уравнения, написанные на доске.

Я спустилась ниже и услышала, как Лукас пробормотал:

— Прекрати, Сэмюэль, ладно?

Более тощий из двух вампиров, новый ученик по имени Сэмюэль, ответил:

— Не могу, ты и сам это понимаешь. Чуешь запах, да?

Второй вампир, гнусно и жутковато хихикавший себе под нос, ткнул средним пальцем в сторону девочки со светлыми волосами, собранными в хвост, сидевшей на два ряда впереди них.

— Ты только вдохни, — прошептал Сэмюэль. — Нет ничего лучше, чем девка с течкой.

Мне никогда не приходило в голову, что вампиры могут унюхать месячные у девушки. Я с ужасом подумала об унижении, которому подвергалась на протяжении двух лет, проведенных в «Вечной ночи». Будь у меня тело, я побагровела бы.

Лукас тоже выглядел оскорбленным, но не это составляло основную проблему. Сэмюэль и его мерзкий дружок не пытались смутить его. Они пытались разжечь его голод.

Сэмюэль высунулся так далеко в проход, что едва не перевернул парту, и прижал губы прямо к уху Лукаса:

— Ты же превратился только этим летом, да, охотник? Спорю, ты еще даже никого не грохнул? Никогда не пробовал свежей человеческой крови. Но хочешь, правда?

Лукас вцепился в край стола. Костяшки пальцев, с которых еще не до конца сошли шрамы, побелели. Он уставился в свои записи, но было очевидно, что он ничего не видит.

— Это место превратилось в уродский буфет «не желаете ли подкрепиться», — сказал Сэмюэль. — Столько людей. Столько девок. Не хочешь сделать глоток-другой, Лукас? Или в Черном Кресте ты стал таким лицемером, что и подкрепиться не осмелишься? — Слова «Черный Крест» он произнес с таким видом, словно у них был отвратительный вкус.

— Заткнись к чертовой матери!

Сэмюэль еще сильнее понизил голос, но не замолчал:

— Ты небось с голоду помираешь. И будет все хуже и хуже, пока от голода не начнет раздирать кишки. А симпатичная девчонка вроде этой как раз и столкнет тебя с края. Однажды ты укусишь, охотник. Однажды ты убьешь.

Лукас зажмурился.

Хватит, решила я, распласталась по полу, холодная и сильная, и взмыла вверх под партой Сэмюэля, опрокинув и стол, и его самого.

Он грохнулся на пол, книги и тетрадки разлетелись по сторонам, все захохотали. Профессор Раджу скрестил руки на груди.

— Мистер Янгер, вы никогда не научитесь решать уравнения, если не имеете представления о равновесии.

Жалкий учительский юмор, но класс все равно смеялся. Сэмюэль пришел в бешенство, однако вернулся за парту. Я не сомневалась, что по меньшей мере пару дней он ни над кем не будет насмехаться.

Лукас даже не улыбнулся. Голод взял над ним верх, и я видела, что он сдерживается изо всех сил, чтобы не напасть на девочку, сидевшую на два ряда впереди него.

Когда всех отпустили, Лукас вскочил так торопливо, что парта, заскрипев, проехала по полу. Сэмюэль и его жутковатый дружок засмеялись:

— Куда спешишь, Лукас? — полюбопытствовал Сэмюэль. — Нужно поменять тампакс?

Еще несколько вампиров засмеялись, но Скай, уже собиравшаяся выйти из класса, резко обернулась:

— Оставьте его в покое!

— Тебе какое дело, если нам не нравится этот придурок?

— Я как раз смотрю на самого большого придурка в этом кабинете, и это не Лукас.

Пока Сэмюэль и Скай выясняли отношения, Лукас сгреб свои вещи и выскочил из класса. Я кинулась следом, но не отставала только потому, что могла держаться над толпой. Лукас толкался и пихался, шел все быстрее и быстрее, не обращая внимания на возмущенные взгляды, сосредоточившись только на том, как бы выбраться отсюда.

Он обеими руками толкнул огромные деревянные двери большого зала. Золотистые и бурые листья, устилавшие лужайку, хрустели у него под ногами. Я видела, что он сейчас побежит, скроется в лесу, убьет там кучу мелких животных и будет колотить дерево, пока руки не превратятся в месиво. «Только не это, — в отчаянии подумала я. — Пожалуйста, не надо все сначала!»

В эту минуту появился Балтазар, будто материализовался перед Лукасом. Должно быть, ему пришлось бежать с вампирской скоростью, чтобы догнать Лукаса.

— Плохой день? — спросил он.

— Прочь с дороги! — прорычал Лукас.

— Нет. — Балтазар схватил его за руку и подтолкнул в сторону школы. — Ты пойдешь со мной.

— Что ты делаешь? — яростно прошипела я на ухо Балтазару.

— Не даю ему порвать себя на клочки.

— И я этого хотела, но Балтазар только сделает все еще хуже.

— Ему нужно уйти из школы! Подальше от людей! Разве ты сам не видишь?

Балтазар угрюмо усмехнулся, шагая по коридору.

Это выглядело странно: он буквально тащил Лукаса, а тот упирался, причем Балтазару хватило ума заговорить со мной вслух, испортив все окончательно: