Призрачная ночь

— Хотя я выразилась бы более тактично, по сути наши мнения совпадают. А это означает, что я вас вызову. Готовьтесь. — Она посмотрела на старомодные золотые часики у себя на запястье. — У вас есть еще несколько минут, чтобы принять душ, если хотите, — добавила она тоном, означающим, что сделать это необходимо.

И пошла по своим делам, а Лукас помчался вверх по лестнице, чтобы выполнить ее распоряжение. Он улыбался — по-настоящему улыбался, словно улыбка шла прямо из сердца. Я почувствовала нечто похожее на ревность, как будто я всего лишь его хвостик, а не постоянный спутник, но тут он прошептал:

— Ты можешь в это поверить?

— Ты и в самом деле вспотел, пока дрался с Балтазаром.

— Нет, я имею в виду — поверить, что она меня отпустила?

— Нет. Но вообще-то ты весьма обаятелен.

— Обаяние вовсе не моя сильная сторона.

— Не соглашусь. — Я осторожно спросила: — Но ведь ты не собираешься ей доверять, правда?

Шагая по коридору этажа, где находились спальни мальчиков, Лукас молчал, но, дойдя до двери своей комнаты, сказал:

— Она дала мне поблажку, хотя вовсе не была обязана.

— Она ненавидит Черный Крест и, мне кажется, сочувствует тебе из-за того, что у тебя с ними случилось, но… ловушки, Лукас. Она ловит привидения вроде меня. Одна из ее ловушек едва меня не убила.

— Может быть, она просто боится того, чего не понимает, — предположил он, снимая свитер и рубашку и швыряя их на пол, на мокрые полотенца, наверняка оставленные после душа Балтазаром. Мальчикам никогда не приходит в голову, что существует понятие «стирка». — Бьянка, ты до сих пор боишься призраков, а ведь ты одна из них. Поэтому это вполне объяснимая реакция.

Я с трудом представляла себе миссис Бетани, которая чего-то боится. Но похоже, Лукас в чем-то прав; она сумела достучаться до него, а с этим не справился ни один из его друзей, включая меня.

— И все равно не могла я ей по-настоящему верить. Пока нет.

— Ты ведь не расскажешь ей про меня? Что я стала призраком и что я здесь, с тобой?

Лукас недоуменно посмотрел на меня:

— Ты что, смеешься? Конечно нет.

Я почувствовала облегчение.

— Значит, ты ей не доверяешь.

— Не знаю, доверяю я ей или нет, но, когда речь идет о тебе, я не собираюсь рисковать сильнее, чем это необходимо. Твои тайны — это мои тайны, Бьянка. Никогда в этом не сомневайся.

Я легким ветерком прикоснулась к его щеке. Он закрыл глаза и улыбнулся.

Он был сейчас таким сильным. Таким счастливым.

— Знаешь, я понимаю, что мы не можем… быть вместе… — заговорила я.

Лукас открыл глаза, улыбка исчезла, но прежде, чем он успел начать извиняться, я выпалила:

— Но я могу посмотреть, как ты принимаешь душ.

Следующие десять минут прошли замечательно, однако я так и не сумела полностью сосредоточиться на созерцании прекрасного, мокрого, голого Лукаса. Одна и та же мысль сверлила мне мозг, и я не могла от нее отделаться.

Я думала: «Такое впечатление, что кто угодно в этом мире может хоть немного помочь Лукасу, но не я. Только не я».

Глава одиннадцатая

Пока я смотрела, как Лукас принимает душ, у меня что-то случилось с мозгами.

Он пошел на урок, а я начала терзаться. Видеть его снова, эту мускулистую грудь, и ноги, и воду, льющуюся на его темно-золотистые волосы и полные губы… вспоминать все, что мы делали вместе в те несколько коротких недель в Филадельфии… Это вновь пробудило мой голод по нему. Теперь, когда у меня не было физического тела, желание стало другим, но это не значило, что я хотела Лукаса меньше.

И еще я хотела, чтобы вернулась наша близость. Я знала, что помогаю Лукасу приспособиться к новой жизни, так же как он помогает мне. Уж наверное нам не придется хранить целомудрие вечно, правда? Пока браслет у меня на руке, я вообще не вижу никаких сложностей.

После той нашей первой ужасной попытки Лукас больше не делал никаких шагов в этом направлении. Учитывая, насколько сложным был для него весь этот период, я с уважением относилась к тому, что он сохраняет между нами дистанцию, потому что знала: он любит меня так же сильно, как я его. Но может быть, первый шаг должна сделать я сама.

Стемнело. Я спустилась вниз по стене башни мальчиков и вошла в комнату Вика и Ранульфа. Они в дружеском молчании обедали: Ранульф пил кровь из кружки с логотипом «Иглз»[1], а Вик жадно уминал горячий блин с мясом и овощами. Когда я появилась в комнате, Вик заулыбался и помахал мне.

— Эй, Бьянка! Как хорошо, что ты заглянула! Мы как раз собирались посмотреть фильм с Джеки Чаном. Старый, тот, где он настоящая чертова задница, а не американскую муру, где он смешной.

— Его задница останется чертовой во всех инкарнациях, — вмешался Ранульф. — В хорошем смысле слова «чертова» и весьма неопределенном смысле слова «задница».

— Всегда и везде чертова задница, — согласился Вик. — Но во времена «Пьяного мастера» немного более чертова. Будешь смотреть с нами, Бьянка? Побалдеешь?

— Вообще-то, — начала я, — я надеялась, что вы, ребята, пригласите к себе Балтазара. На пару часиков.

Вик глубокомысленно покивал.