Призрачная вспышка

- Я действительно открыт для всего, чем Хранитель решит поделиться со мной, - сказал Даэльрик. - Но если он поделился этим, я… не понял его слов.

- Ваше Величество. - Вмешалась Джесри.

Чазар повернулся.

- В чем дело, дорогая?

- Вы говорите о вещах, которые, безусловно, находятся за пределами моего понимания. Но возможно ли, что Амаунатор не рассказал об этом Повелителю Солнца Апатосу потому, что передумал? Подумайте об этом. Если солнце будет освещать Чессенту каждое мгновение, не будет ли слишком жарко? Не превратит ли это землю в пустыню?

- Я уверен, что Амаунатор сможет регулировать температуру, — сказал Чазар. - Хорошо, если солнце будет греть меньше, то сможет светить так же ярко.

Халонья улыбнулась.

- Только подумайте о том, каким богатым будет урожай, получающий столько света!

Чазар улыбнулся, обнял ее и прижал к себе.

- Точно! Я знал, что ты поймешь!

Даэльрик глубоко вздохнул и выпрямился.

- Ваше Величество, прошу вас выслушать меня.

- Я слушаю. — Сказал Чазар.

- Я не способен собрать достаточно энергии, чтобы совершить чудо, которое вы желаете. И даже если бы я был способен на что-то подобное, то не знал бы, как это использовать.

- Не недооценивайте себя! У вас есть сильные стороны, которые вам еще предстоит открыть, и Амаунатор будет направлять и поддерживать вас на каждом этапе этого пути.

- При всем, Ваше Величество… со всем почтением к воплощенному Богу, который благословляет меня тем, что позволяет мне говорить с ним во плоти… Я не знаю, как это вообще может быть. Амаунатор — Бог порядка. Упорядоченного движения и времени. Ночь сменяет день, сезон сменяет сезон, а год сменяет год, потому что…

Чазар взмахнул рукой справа налево. На мгновение, когда голос Даэльрика подскочил, Джесри показалось, что кончики пальцев Героя Войны едва не коснулись шеи жреца. Затем на румяной коже Даэльрика появились три красные линии.

- Это богохульство! — прорычал Чазар. - Ты бросаешь вызов мне и своему божеству-покровителю! Так?!

Но Даэльрик не мог ни в чем признаться. Он мог только выдавить из себя хриплые, булькающие звуки, пока шатался и возился с горлом в слабой попытке удержать кровь внутри своего тела. Но красная жидкость текла и окрашивала его золотую мантию в багряный цвет.

Чазар с отвращением сплюнул. Затем он снова ударил вертикальным взмахом, как апперкотом. Его чешуйчатая рука была слишком большой, размером с переднюю часть стопы дракона - когти вонзились Даэльрику в нижнюю часть челюсти и глубоко в голову. Затем он развернулся и перебросил священника через парапет так же легко, как человек может бросить мяч.

Или, скорее, он бросил большую часть его. Голова Даэльрика болталась на весу, а нижняя челюсть осталась прикованной к когтям его убийцы.

Когда Чазар заметил это, он рассмеялся. Он стряхнул с себя кусок окровавленной плоти и кости и поймал его, прежде чем он успел упасть. Затем он схватил Хасоса, притянул его к себе, взял воина за воротник  и дергал его вверх-вниз, как ребенок, говорящий марионеткой.

- Я барон Хасос, — сказал он фальцетом. - Я барон Хасос.

Переполненный шоком и отвращением, Хасос рефлекторно попытался высвободиться. Джесри напряглась, потому что это могло побудить дракона убить и его. Но вместо этого Чазар просто отпустил барона. Хасос отшатнулся назад, кровь Даэльрика залила его подбородок. Он потерял равновесие и упал, и Герой Войны хохотнул от его конфуза.

К нему присоединились лорд Лютен и некоторые другие подхалимские придворные, но это звучало натянуто, и, возможно, даже Чазар заметил. Или, может быть, он заметил Никоса Кориниана и других придворных, которые не смеялись.

В любом случае, он окатил всех собравшихся своим взглядом.

- Даэльрик Апатос был лжесвященником и предателем! – крикнул он. - Кто готов оспорить это?

Никто этого не сделал. Даже Джесри, хотя это заставило ее ощутить прилив стыда.

Но молчание не смягчило Чазара.

- Оставьте меня! – прокричал он. - Если вы будете здесь через десять ударов сердца, ты сгорите!

Люди ахнули и разбежались. Некоторые теснились на ближайшей лестнице. Другие поспешили к восточной стороне крыши и тамошним лестницам.

Джесри была одной из последних, но, в отличие от многих придворных, она не паниковала. Она просто проявляла осторожность. И когда она отдалилась от дракона на некоторое расстояние, она остановилась и оглянулась.

Спиной к закату, который превратился в мерцание темно-синего и малинового света на горизонте, Чазар сидел на зубце. Он был не более чем силуэтом в сумерках, но Джесри могла сказать, что он сгорбился, упираясь локтем в колено и закрывая рукой глаза.

Эта поза наводила на мысль об усталости, сожалении или даже отчаянии. Это заставило ее задаться вопросом - дала ли госпожа Удача ей последний шанс спасти его от жестокости и безумия.