Призрачные нити

– Алан! – хриплый голос заставил ведьмака вздрогнуть и резко обернуться.

– Да?

– С Эммой все в порядке? – Брэйден перевел взгляд на друга и хотел протянуть руку, но ее удержал ремень. – Сними эти чертовы завязки, все тело затекло.

Крейг промолчал. Он прочитал короткое заклинание, и оковы дали Анри свободу. Тот не дергался, лишь потирал онемевшие руки. Уставший, разбитый жизнью… Несколько секунд молчания пролетели незаметно.

– Что с Эммой? – он проговорил слова медленно, с нажимом, словно уверяя, что готов принять любой ответ.

– Я видел, что произошло на кладбище, и могу тебе сказать, что уже поздно, слишком поздно, ничего не изменить. Вы связаны. – Сегодня ночью Алан получил все воспоминания друга благодаря знаку предсказания. – От судьбы не спасет ни одна дорога. А Эмма… У нее два знака, она уже часть нас. Я позову ее, если ты пообещаешь: никаких перемещений, что бы ни произошло.

– Никаких по собственной воле, – Брэйден криво усмехнулся и опустил голову.

Крейг покачал головой и вышел. Он не надеялся ни на что. Его жизнь принадлежала городу с тех пор, как на руке появился символ темной магии – D. Но, в отличие от друга, ему повезло больше… Анри навсегда связан с Эммой символом обмена. Знак даст ей темную магию и поможет забрать излишек у Брэйдена, чтобы того не постигла участь матери.

В просторной гостиной пахло выпечкой – Джин-Рут готовила на кухне. Чейз сидела на диване, плотно укутавшись в пуховое одеяло. Она сосредоточенно листала книгу магии.

– Эмма? Прости, что отвлекаю от чтения. Анри пришел в себя, просил зайти, – Алан улыбнулся уголком губ, отметив, что ведьма в растерянности опустила на стол книгу и, коротко кивнув, направилась в комнату больного.

– Спасибо за помощь, – обернувшись, Чейз благодарно посмотрела на ведьмака и нажала на ручку двери.

Волнение за Брэйдена не покидало ее всю ночь. Она верила, что Джин-Рут не причинит ему вреда. Судя по ее короткому смущенному взгляду, он был ей симпатичен. Разговорившись на кухне, целительница рассказала о том, что они знакомы с детства, а сейчас благодаря их общему знакомому смогут безопасно перебраться в свое время.

Переживания отзывались тревогой в сердце. Эмма нерешительно вошла в комнату и затаила дыхание. Анри стоял у окна. Как всегда отчужденный, одинокий. Он завороженно наблюдал за черными птицами, которые смотрели на него любопытными глазами. Вольные, сильные, загадочные. Еще с детства вороны стали для него добрым знаком. Там, где они, – свобода.

– Анри! – взволнованный оклик отвлек от раздумий, и ведьмак, вздрогнув, обернулся.

Осунувшееся, болезненное лицо, впалые глаза и растрепанные волосы. Такой же, как и тогда, возле своего дома: разбитый и уставший. Чейз невольно улыбнулась. Ей хотелось его защитить, но она не знала как. Да и стоило ли?

– Эмма… – севший голос с волнением произнес ее имя. Брэйден подошел ближе.

Он осторожно коснулся ее щеки дрожащей рукой. Помнил, как в порыве злости до боли сжимал ее запястья. Ненависть к самому себе разъедала душу. Девушка привычно пахла сладким вишневым ароматом, который любила Джин-Рут. В синих глазах читалось волнение.

– Прости, я… – Эмма не дала ему договорить. Она сделала шаг вперед и уткнулась лицом ему в грудь.

Теплая, хрупкая. Анри сильнее прижал ее к себе и нежно коснулся губами ее макушки. На душе стало спокойнее, будто все вокруг не играло больше никакой роли. Наверное, это правильно – ценить счастливые моменты, несмотря на то, в какие страшные времена они были. И лишь тонкая черная нить, обвивающая хрупкие руки, напоминала об их знаке – Эмма невольно забирала на себя излишек темной магии.

– Тебе не за что извиняться, – Брэйден взял ее за плечи и слегка отстранил от себя. – Ничего не бойся. Ты в этом городе не одна.

– Алан сказал правду о знаке обмена? – Чейз тревожно прикусывала нижнюю губу.

– Да, – он нежно коснулся шероховатым пальцем ее губ и вновь прижал к себе. – Но теперь все будет в порядке.

Дрова скрипели, растапливая остывшую за ночь печь. Из деревянного окна сильно тянуло холодом. После разговора с Крейгом Эмма знала все о своих знаках. Но это не уменьшало ее страха перед неизвестностью и тем, что поджидало ее за границами этих стен. Она понимала, что не готова. Строки из книги о Нордвуде, которую дала почитать Джин-Рут, все время всплывали в сознании и не давали покоя. Внутренний голос повторял одно и то же: «Те, кому суждено умереть, рано или поздно умрут. Проклятых городом не спасти».

Боль, словно игла, кольнула сердце. Ее ничто не спасет – убежит из Нордвуда, и город погубит ее так же, как и мать.

Тихий стук заставил Чейз отпрянуть и тревожно оглянуться. К ним вошла Джин-Рут.

– Потушите камин. Мы покидаем этот дом, – она вздохнула. – Мои травы… Эмма, заберешь этот чемодан с собой?

– Да, конечно.

– Анри, ты переместишь меня, а Эмма дождется Алана, – она многозначительно посмотрела ему в глаза. – Так сказал Тодор. Если вы еще раз попадете на кладбище или к ищейкам, то тебе вряд ли хватит сил защитить себя, не то что ее.