Призрачные нити

За окном наступал туман. Он смазывал горизонт, заставлял расплываться фонари, превращая их в мутные желтые пятна, которые так и не смогут осветить вечерние улицы Нордвуда. Они – украшение, мигающий ориентир, что напоминает о привычной, обыденной жизни. Главное, чтобы не исчезли, не утонули в густой мгле. Иначе не останется сил дышать.

Хриплый вдох в очередной раз откликнулся вязкой болью в груди. Словно сотни иголок пронзают тонкие стенки органов. Тай криво улыбнулся, со злостью сжимая зубы. Он знал, что это конец, что пути назад уже не будет. Он, прислонившись одним плечом к обшарпанной стене одного из прибрежных домов, наблюдал за тем, как Ловец и его помощник отчаянно сопротивляются, желая выжить, но его напарник не отступал. Ланс легко ставил заклинания, оттягивая момент и позволяя Таю отдышаться. Стражник не знал, что тот смертельно ранен. Что пути назад уже нет.

Узкую улицу покрыл могильный холод: пошел дождь. Раздался тихий свист. Тонкий, еле уловимый. Сила Проводника, защищающего город возобновлялась. Стоит продержаться, совсем недолго, возможно, пару минут, пару часов. Ловцы не смогут находиться в городе дольше. Но было слишком поздно: Тай ощущал движение воздуха, чувствовал, как остывают руки, как предательски ослабевает, падает.

И вновь тело его подводило, слабость распространялась новой волной дрожи. Какого черта он так легко сдается? На треклятых улицах уже ощущался запах безвыходности. Он должен притвориться, что силы еще есть, но не мог: только сжимал и разжимал непослушные, онемевшие пальцы. Его взгляд медленно затухал, покрывался дымкой. Больше не было той уверенности, злости, того сопротивления. Не осталось ни капли жизни – одна только боль.

Неуклюжий шаг, неловкое движение, которым он выпустил небольшое защитное заклинание, закрывая своего напарника от вспышки, которую тот не успел бы увидеть.

И вот… он сполз по стене, оказавшись на полу и истекая кровью, не чувствуя холода и влаги, не ощущая воздуха, который все еще попадал в его легкие.

К кровавым пятнам на светлых брюках добавились грязь и ледяная вода, стекающая по брусчатке к океану. Уже все равно. Боль медленно отступала, оставляя последние секунды забвения, последние мгновения, в которых он будет видеть до боли привычный Нордвуд: туманный, покрытый пеленой дождя, сырой, холодный и неприветливый.