Призрачный бал

Как же глупо и бездарно! А ее кто-нибудь спросил? Хочет ли она возвращаться в дом, ставший её персональной тюрьмой? Расстаться с мечтой о свободе и новой жизни?

Лиза почувствовала, как невероятная боль сдавила ей сердце, лишая способности думать, дышать, и крепко зажмурилась. Почти сразу же раздался оглушительный треск и грохот, а вслед за ним испуганные вопли и вой сигнализации.

– Твою ж мать… – крепко ругнулся садовник Тимофей. Лиза с опаской приоткрыла глаза и ахнула. Крепкий, шириной в три обхвата тополь теперь не смотрел роскошной кроной в обезумевшее небо, а лежал на груде металла, которая еще совсем недавно являла собой роскошный джип отца.

– Вовка, жив? – отец бросился под дождь, но почти сразу же вернулся, пропуская вперед мокрого до нитки водителя.

– Я-то жив, Сергей Иваныч, а вот машине хана!

– Да что же это делается? А может, полицию вызвать? – внесла свои пять копеек Зоя Павловна.

– Толку с вашей полиции! Разве что позвать, чтобы поржали! – не оценил совета отец, тихо выругался, не отводя взгляда от скрывшей все пелены дождя, но выходить в ненастье уже больше не спешил.

– Я позвоню в офис, Сергей Иваныч! Попрошу, чтобы машину прислали, – не дожидаясь позволения, Володя прилежно потыкал в кнопки телефона, замер, прислушиваясь, и бессильно опустил руки. – Сети нет.

– Да куда торопиться? Теперь-то уж… – ввернул садовник. – А распогодится, и видно будет, что делать-то. Пойдемте лучше чай пить. Я сам пирожки стряпал.

* * *

Макс во всеобщем чаепитии не участвовал, стоял у окна.

Да уж… Приехал на родину предков!

Одно радует. Почти сразу же, как он отнес Лизу в комнату, в ворота позвонили, и вскоре шустрый курьер вручил ему синий конверт, на котором было написано имя Максима и указание «открыть тридцатого мая».

Не обманул нотариус. Действительно, еще что-то от дедка перепало. Жаль только, нельзя открыть сейчас. С другой стороны, конечно, можно было на все наплевать, но Макс привык уважать последние просьбы. Да и то, что произошло на кладбище, заставляло проникаться невольным уважением или опасением. К просьбе ЭТОГО покойного прислушаться стоит. После рукопожатия на кладбище Макс готов был поверить во все! И в то, что буря не успокаивается именно по его вине. Ну… вдруг новоупокоенный дед остался недовольным и таким образом вымещает злость?

Максим оглядел помалкивающих гостей. Точнее, помалкивали Аристахов с дочкой. Его водила о чем-то спорил с садовником, который оказался по совместительству и знатной кухаркой, а его жена, как ее прозвал Макс, – Пална, умудрялась спорить с ними обоими, с азартом шулера отстаивая правоту.

Вскоре разговор коснулся грозы. Милейшая Зоя Павловна принялась яро отстаивать мнение, что никакой мистики в этой буре нет и переменчивая погода у них будет стоять аккурат до конца мая, пока не пройдет пора, так сказать, «лисьих гроз».

– А что за «лисьи грозы»? – Аристахов отставил опустевшую чашку и, будто нехотя, взглянул на раскрасневшуюся от чая и споров домоправительницу. Все-таки любопытство оказалось сильнее.

Вместо жены ответил садовник Тимофей.

– Да просто пора майских гроз, и все! – он успокаивающе махнул рукой. – У нас, видимо, уголок такой. Аномальный. Каждый год, с тридцатого апреля, ровно месяц грохочет, а потом идеальная погода до следующей весны. Ради такого прогноза грех не потерпеть.

– Так значит, такая погода будет стоять еще дня три? – теперь Макс думал только о том, как бы привести в порядок двор и убрать до аукциона поваленное непогодой дерево. Если вызвать из города бригаду чистильщиков, все успеется. Правда, и влетит ему эта уборка в копеечку… Зато после торгов он свободен как ветер. – А когда же аукцион? Надо бы прибрать…

А может, плюнуть на принципы да отдать дом Аристахову? Синица в руке всяко лучше, чем утка под кроватью.

– До торгов точно вся непогода закончится, – успокаивающе улыбнулся Игорь Эдуардович, словно прочитав мысли клиента. – Я как раз на тридцатое их запланировал.

– А дерево завтра уберем, – успокоил садовник. – Позову парней из деревни, за день управятся.

– К слову, как нам сегодня отсюда выбираться? – Аристахов бросил на Макса презрительный взгляд, мол, устроил истерику из-за какого-то аукциона, а был бы умнее, лучше бы подумал, как его величество домчать до Москвы, и желательно сегодня. Нет, ну может, ничего такого Аристахов и не думал, но взгляд у него был такой презрительный, что идея о передаче ему особняка без аукциона улетучилась из головы Воронцова безвозвратно.

– У вас есть два варианта. – Макс состроил сочувствующую мину. – Первый – переночевать здесь, а уж утром попытаться кому-нибудь дозвониться, второй – отправляться в Москву пешком. Глядишь, к утру доберетесь. Ну а повезет, поймаете попутку. Но на мою машину даже не рассчитывайте!