Призрачный мир

— Добрый день, мистер Холмс, добрый день, мистер Ватсон. Только не говорите, что вас привела сюда глупая смерть этого несчастного.

— Увы, мой дорогой инспектор, именно в этом я и намерен признаться.

— Что за нелепость? Если бы не служба в Скотленд-Ярде, я бы, пожалуй, решил, что в Лондоне окончательно перевелись серьезные преступления, коль уж сам Шерлок Холмс едет через весь город, чтобы посмотреть на труп какого-то забулдыги-иностранца.

— Вот даже как, он забулдыга?

— Одет небогато, но пристойно, по документам, обнаруженным в кармане сюртука, доктор права. Некий Якоб Рихтер из Брюсселя. Не знаю, насколько он был пьян, но кружку-другую эля незадолго до смерти пострадавший пропустил.

Холмс удовлетворенно кивнул и наконец приступил к кропотливому процессу набивания табаком заветной трубки.

— Теперь ваша очередь, мистер Холмс, — продолжал Грегсон. — Потрудитесь объяснить мне, что с этим делом не так. Скажу откровенно, очень странная история получается. С мертвецом… тьфу, ну принял себе бельгиец на грудь, поперся ни свет ни заря в сторону рынка, может, там ему что-то надо было. А может, в «Нью-маркет» или «Палец епископа» за очередной пинтой эля. Кто теперь скажет? Там вон, чуть выше, поскользнулся, да и угодил виском о камень.

— Вы так считаете? — На губах Холмса появилась улыбка превосходства. — Что ж, тогда прошу вас по старой дружбе, пока вы не отправили в Коронерский суд отчета, позволить доктору Ватсону осмотреть рану. Или раны.

Бывший военный хирург покосился в сторону инспектора Грегсона. Тот вздохнул и распорядился, чтобы санитары пропустили врача к телу.

— Но вернемся к делу, инспектор, — раскуривая трубку, сказал Холмс, — что же вас так удивило?

— А вас бы не удивило? Тело обнаружил старший надзиратель Джеймс Харрингтон из Ньюгейтской тюрьмы. Он как раз сменился с дежурства и направлялся домой.

— Дежурство заканчивается в шесть ноль-ноль, Ньюгейтская тюрьма находится в десяти минутах ходьбы отсюда. Стало быть, здесь этот Харрингтон был не позже шести пятнадцати.

— Так и есть. Надзиратель поймал мальчишку-посыльного и отправил его наверх, в участок.

— Который разместился в бывшем пабе «Голова сарацина»?

— Снова в точку.

— Учитывая плохую дорогу, это еще пятнадцать минут. Стало быть, максимум в полседьмого утра полиция имела на руках известие о трупе.

— Все так.

— Но уже почти одиннадцать, а тело все еще здесь.

— В том-то и странность, Холмс. Я пришел в Скотленд-Ярд, как водится, без пяти девять, развернул утренний номер «Таймс» и узнал об этом чертовом мертвеце и о том, что именно я занимаюсь расследованием. Как такое может быть, Холмс? Ведь никто из начальства без пяти девять и знать не знал, что такое дело вообще существует.

— Вы пробовали разобраться?

— Конечно, пробовал. Хотя вообще-то у меня хватает работы, кроме как таскаться и расследовать смерть какого-то иностранца.

— И что же вам ответили?

— Прежде всего, они и сами были несказанно удивлены. Позвонили в «Таймс». Там им ответили, что информацию о трупе в утренний выпуск принес их постоянный ведущий колонки уголовной хроники, а о том, что делом занимаюсь я, сообщил дежуривший у тела констебль. — Грегсон запахнул пальто от пронизывающего ветра с Темзы. — Но оба констебля, дежурившие здесь по очереди, божатся, что никому такого не говорили, да и вообще не видели здесь журналистов. Я собрался было плюнуть на эту дурацкую заметку, однако тут в Скотленд-Ярд позвонили из русского посольства и сказали, что они заинтересованы, чтобы этим делом занимался ваш покорный слуга. Словом, я прибыл сюда минут за десять до вас и вижу, что утро задалось на редкость отвратительное. А вот, кстати, и ваш почтенный друг возвращается.

— Ну, что скажете, доктор?

Вид у Ватсона был серьезный, как всякий раз, когда ему предстояло произнести неотвратимый медицинский приговор.

— Этот человек умер не здесь.

— То есть как это, не здесь, мистер Ватсон?

— У господина Рихтера перелом шейных позвонков у самого основания черепа.

— Ну так что? Он поскользнулся, упал, покатился, затем ударился виском о камень.

— Если бы дело обстояло так, как вы говорите, инспектор, мы бы обнаружили обширные гематомы в месте удара. Однако их нет. Несчастному сначала сломали шею, а уже потом, спустя несколько часов, когда тело достаточно остыло, проломили голову.

— С вашего позволения, Грегсон, теперь я осмотрю труп.

Инспектор развел руками.

— Валяйте. Я как чувствовал, здесь что-то нечисто. — Грегсон отошел в сторону, устремив взгляд в направлении паба «Черный монах», где сейчас было сухо, тепло, не дул промозглый ветер, никто не подсовывал загадок, зато подавали прожаренный ростбиф.

— А вот это интересно. Грегсон, прошу вас, идите сюда.

— Что еще? — тяжело вздохнул полицейский.

— Вот, посмотрите. — Холмс протянул инспектору сложенные щепотью пальцы.

— Это песок, или я чего-то не понимаю?

— Верно, песок. — Холмс растер песчинки между пальцами. — И заметьте, сухой песок.

— Чрезвычайно ценное наблюдение. Но что это дает нам?

— Как по-вашему, Грегсон, что сухой песок делает за шиворотом покойного доктора права?