Призрачный рай

Лгунья. Я не верил ни единому ее слову.

Никогда не забуду, как громко захлопнулась дверь, и в моем сердце поселилась обида. Разочарование. Опустошенность.

Она не любила меня.

Даже в мыслях слово «мама» приносило острую колющую боль.

Как можно забыть человека, который подарил жизнь? Как вычеркнуть все хорошее: ее доброту, ласку, нежность? Как засыпать без ее голоса и мудрых историй? Как можно разлюбить и возненавидеть человека, который был для тебя смыслом жизни?

Ты

Ей

Не

Нужен

Отец смотрел на меня и ядовито выплевывал: «Ты ее копия». Он считал меня грязью. Ничем. Мусором.

Комната, где она играла, превратилась в руины, а рояль безжалостно уничтожен, как и все воспоминания о ней.

Сент Лавлес сжигал мосты, но не смог сжечь ее фото.

Лишь однажды, я увидел, как отец сидел в кресле и смотрел на ее снимок. Тогда, глядя на него, я понял — он все еще любил Арин, тосковал по ней и не мог до конца отпустить и забыть.

Года летели, времена года сменяли друг друга, я взрослел и понимал, что самое недолговечное чувство — любовь. «Поэтому лучше быть одному, чем с кем попало; жить в свое удовольствие и не думать, что рано или поздно «любовь» предаст и вставит нож в спину».

Глава 16. Незнакомка

Сегодня мне хочется танцевать, хотя этого со мной никогда не бывает. И, кажется, даже погода мне по душе — вся моя душа звенит. Но всё же, я не могу этого принять, я всё ищу нечто, что огорчит меня. Хотя я не могу объяснить тебе своих причин, я думаю, мы с тобой одинаковые.

Halou «Today»

Ливия

Я ждала, пока Оззи переговорит с администратором клуба, и бездумно осматривала помещение.

— Путь свободен, колючка, можно идти, — сказал он через несколько минут, появляясь рядом.

— Боишься, что тебя застукают в обществе уборщицы отеля? — с насмешкой произнесла, поглядывая на него.

— Я похож на того, кого это волнует? — фыркнул Оззи, широко ухмыляясь.

— Нет, — в тон ответила ему, следуя за девушкой к черному выходу.

— Боюсь за твой зад, милая, — прошептал он, касаясь носом волос. — Ревнивые фанатки хуже демонов.

— А я думала, ты любишь внимание, — с иронией буркнула, легко ударяя его по плечу.

— Да-а-а, но не когда тебя хотят, в прямом смысле слова, сожрать, — хохотнул парень, распахивая дверь. — Я совсем молод, жить хочу.

Поклонниц или каких-либо подозрительных личностей не наблюдалось, и мы без препятствий вышли из здания, направляясь в сторону основной улицы, где бурлил поток, несмотря на погоду, которая менялась ежесекундно. Солнце постоянно скрывалось за тучами и становилось зябко, холодно. Я натянула капюшон на голову и плотнее запахнула куртку, опуская взгляд на асфальт, пропитанный ночным дождем, который срывался и сейчас. Он неприятно моросил, щекоча лицо, и хотелось где-нибудь поскорее спрятаться. Оззи остановил желтое такси, и через несколько секунд автомобиль уже нес нас в сторону больницы.

— Расскажешь, что с твоим братом?

Я мельком взглянула на него и, собравшись с духом, тихо ответила:

— Лейкоз.

Страшно было говорить, думать и верить действительности — она слишком беспощадна. Вчера я отвлеклась, сегодня пора возвращаться в реальность и смотреть трезво на ситуацию.