Призрачный рай

Я судорожно стала расстёгивать пуговицы, но пальцы не слушались. Чертыхаясь, наконец, стянула мокрую холодную ткань и взглянула на его лицо, не выражающее эмоций.

— Да чтоб тебя… — прошипела я, пытаясь расстегнуть ремень, но руки дрожали от волнения. Это уже было не смешно. От безысходности я вскочила на ноги и влепила ему звонкую пощечину. — Да приди в себя!

На щеке парня расцвело красное пятно, а в глазах прояснилось. Он непонимающе огляделся, замечая меня, и прохрипел:

— Ливия?

— Неужели, — застонала я. — Ты меня до смерти напугал, идиот…

Оззи взлохматил влажные волосы и качнул головой.

— Тебе надо в горячую ванную или завтра сляжешь с воспалением легких, — серьезно произнесла и подошла к телефону. — Закажу имбирный чай…

— Ливия.

Я замерла на полпути от его бесстрастного тона и оглянулась.

— Закажи что-то покрепче, чем имбирный чай.

Мне хотелось закатить глаза, но я сдержалась и строго сказала:

— Ты много пьешь, это уже алкоголизм, знаешь ли…

— Ливия, — повторил так же холодно Оззи, перебивая и поднимая равнодушный взгляд. — Просто закажи виски. Пожалуйста. И принеси чистые вещи.

Наверное, в другой бы ситуации я снова начала злиться, спорить, кричать, но сейчас понимала, что могу навредить. Поэтому послушно сделала то, о чем он просил.

Я наблюдала, как Оззи наполняет стакан и молча выпивает, без слов, эмоций, словно вливает в себя не алкоголь, а воду. Один, второй, третий… Зачем пьет? Чтобы заглушить боль?

— Поддержишь компанию? Выпьешь за мои двадцать.

— Я не… — я взглянула на его безучастное и отрешенное лицо, вздохнула, и кинула: — Ладно.

Неуверенно поднесла стакан к губам, напоминая, что было в прошлый раз, и сделала маленький глоток. Горло неприятно обожгло, и я закашляла. Оззи хмыкнул и протянул дольку апельсина. Как можно пить эту гадость? Скривилась и быстро закусила.

— Вино, кажется, было вкуснее, — недовольно проворчала я, слыша его смешок.

— Заказать?

— Нет, — с сарказмом промолвила и присела напротив в кресло.

В этот раз я не лезла с расспросами и ждала, пока он сам захочет поговорить, но Оззи не спешил. Сегодня я отчетливо ощущала его боль, она исходила вибрирующими волнами и требовала выхода. Почему ему больно? Что могло произойти?

— Этот день рождения самый запоминающийся и особенный, — разрушил Оззи молчание, покачивая стаканом в воздухе. В его голосе слышалась нескрываемая печаль и ирония. — Праздник без именинника.

— Почему же именинник бросил своих гостей? — осторожно спросила и взглянула на его задумчивое лицо.

— Потому что я не в состоянии веселиться, — он сделал глоток, допивая до дна, и подпалил сигарету. — Мне нужен сегодня человек, с которым я могу помолчать.

Я слушала, затаив дыхание, и завороженно смотрела, как он выпускает из губ дым. Так… Так сексуально, что захотелось стать сигаретой. Мотнула головой и несколько раз моргнула. Боже, о чем я думаю. Неужели всего глоток янтарной жидкости пробудил странные чувства?

— Случилось что-то… неприятное?

Оззи несколько минут молчал, неторопливо затягиваясь.

— Встретил человека, которого не видел десять лет.

Вопросительно посмотрела на него, но поняла, что он больше ничего не скажет.

— Он для тебя важен, что ты так… расстроился? — неуверенно пробормотала, покручивая в руках стан, и сделала еще глоток, поморщившись.

— Это моя мама, — тихо произнес он спустя пару минут, туша сигарету, и откинулся на спинку кресла, выдыхая дым.

Мама… Почему это звучало так проникновенно и грустно? Видеть его в подавленном состоянии немного странно. Сейчас передо мной был настоящий Оззи, у которого есть уязвимые стороны, слабости, а не тот пафосный павлин, который любил издеваться, выкидывать пошлые шуточки. Наверное, такого Оззи мало кто знал, потому что он умело скрывался за масками. Одна из них треснула сейчас и показала, что на самом деле даже сильные люди бывают слабыми и безвольными.

Я подтянула коленку и положила подбородок, внимательно и неотрывно наблюдая, как он смотрит, не моргая, в потолок.

— Она ушла, когда мне было десять, — тихо сказал парень. Горечь и обида заполнили до краев, больно ужалив в сердце. Мы были похожи… Оззи провел ладонью по лицу, словно смахивая наваждение, и продолжил: — Оказалось, что ей недостаточно меня и отца. Я мешал ей, — это прозвучало так горько, что мне захотелось обнять его, но я только сильнее обхватила коленки. — Они развелись, и… — он сделал паузу, раздумывая, — больше я не видел ее до сегодняшнего дня.

Вся скорлупа осыпалась, и передо мной уже был совершенно другой человек. «Кажется, у тебя появилась новая проблема, Лив. И по размерам она напоминает масштабы катастрофы».

Может, потому что я чувствовала себя ужасно в тот день. Может, я просто хотела его ободрить. Не знаю… Сложно описать ощущения, когда меня невероятно тянуло к нему. Я просто хотела это сделать, без «зачем», «почему», «надо ли». Может, это все потому, что в тот момент я и он нуждались в поддержке. Он был разбит из-за встречи с матерью, я из-за новости про Коди — мы оба оказались с раненными душами и сердцами, которые требовалось залечить.