Призрачный ветер (СИ)

Одна из них еле слышно запела. Барабанный бой заглушал песню, но голос не сдавался. Он становился громче, набирал силу и глубину. Грустная и одновременно торжественная мелодия наполнила сердце Златы нежностью и неясной тоской. Она впервые слышала эту песню, не понимала слов, но ей захотелось подойти к девушкам и встать рядом.

Женщины задвигались в танце: менялись местами, кружились вокруг себя и камня. Длинные широкие рукава развевались, трепетали, как перья на крыльях. От движения воздуха колыхалось пламя свечей.

Редкий перестук барабана и перезвон бубна напоминали плеск воды. Гибкие руки танцовщиц изгибались, повторяя движение волн.

Быстрее забил барабан, непрерывно зазвенел бубен. Женские фигуры слились в одно целое, мелькали только белые одежды. Словно не женщины кружились, а снежный вихрь. Как молнии прорезают небо, так и светящийся шар оставлял в воздухе яркие полосы.

Вздрогнула земля, словно на ней разорвался снаряд. Барабан прогремел, как раскат грома в сильную грозу, и танцовщицы упали на колени и замерли.

Злата затаила дыхание, боясь, что в наступившей тишине кто-нибудь услышит, как бьется ее сердце.

В круг вышла молоденькая девушка с той самой чашей, которая стояла на плоском камне. Жидкость все еще в чаше кипела и булькала. Яростно шипели прозрачные брызги, пар поднимался кверху и растворялся в воздухе. Девушка опустила белую трубочку, похожую на фарфоровую, в чашу и перемешала жидкость. Взмахнула трубочкой, и появился, светясь и переливаясь, стеклянный шарик. За ним другой, третий. Словно мыльные пузыри, летали они, тихонько стукались, позванивали; некоторые зависали над головами. Один задержался над Златой. Она осторожно дунула на него, но шарик не пошевелился.

Зазвенел, задребезжал бубен, затрепетали его металлические тарелочки. Звуки усилились, словно не один, а десятки бубнов загремели одновременно.

Шарики задрожали, раздулись и лопнули. Осколки брызнули в стороны и упали на землю. Несколько кусочков задели Злату. Она невольно охнула и закрыла лицо ладонями.

Грохнул барабан. Осколки тучей взмыли в воздух, шурша и потрескивая. Последнее, что она видела — женщины подняли руки над головами. Из кончиков пальцев струились сверкающие нити, тянулись вверх и растворялись в каменном своде. Злата почувствовала, что ее куда-то утягивает, и лишилась чувств.

Злата очнулась оттого, что замерзла. Она сидела, привалившись правым боком к камню и поджав под себя ноги. Вокруг было темно, лишь одна свеча мерцала во тьме. От женщин не осталось и следа, словно они никогда здесь и не танцевали.

Она пошевелилась, разминая плечи. Встала и чуть не упала, запутавшись в штанинах, а сами брюки вместе с плавками свалились с талии. «Черт, что это такое?!”.

Брюки стали гораздо длиннее и просторнее, чем раньше, и так и норовили соскользнуть вниз. Приходилось поддерживать их руками. Камень, за которым пряталась, вырос раза в два, а футболка висела, как рубаха на огородном пугале. “Кто-то подшутил? Но кто?”. Сколько не прислушивалась и не оглядывалась, не заметила ничего подозрительного. Что-то тяжелое оттягивало карман. Пальцы нашарили айфон и резиновую игрушку. Почему-то они стали тяжелее, чем раньше. Злата глубоко вдохнула и выдохнула: «Так, спокойно! Ничего не случилось, это все мне кажется. Наверное, надышалась дыма, вот и чудится всякая ерунда. Главное, я цела, и вещи на месте. Но как я пойду в таких брюках?». Она подтянула штаны к поясу и шмыгнула носом.

Что-то мешало на груди, как будто сбилась одежда. Чувствовался дискомфорт, словно расстегнулся бюстгальтер. Руки нырнули за спину и нашли застежку. Она была защелкнута. Ладони переместились к грудям, и вместо объемных округлостей нащупали пару пупырышков. Руки отдернулись, словно прикоснулись к горячему, и Злата чуть не закричала: «Куда все делось?». Боясь, что кто-нибудь услышит, промычала что-то невнятное. Пальцы пробежались по фигуре. Талия оказалась шире, чем обычно, бедра — узкими, а плоский живот округлился! Фигура сделалась похожей на ту, какая была у нее в детстве. «Но я сейчас не ребенок, а взрослая девушка, мне двадцать лет! Должны быть выпуклости на груди и впадины по бокам, а не наоборот! Так, тихо. Главное — не паниковать! Пройдут галлюцинации, и все восстановится».

Она еще раз провела ладонями по фигуре, сняла ставший ненужным бюстгальтер и запихнула в карман, затем нащупала пальцами булавку на поясе. Какое счастье, что однажды случайно воткнула туда! Бабушка научила держать булавку при себе на всякий случай, вот и пригодилась.

Злата заправила футболку и заколола булавкой пояс брюк, затем подвернула брючины. Шагнула вперед и споткнулась: ноги чуть не выскочили из обуви. Кроссовки стали больше на несколько размеров и ноги болтались в них, как карандаши в стакане. Злата вспомнила, как маленькая надевала мамины туфли и шлепала в них по комнатам. Мама смеялась, а папа улыбался. Она специально громко топала, чтобы выглядеть смешно, но сейчас было не до смеха.