Призрачный ветер (СИ)

— А уж этого я не знаю. Они как увидели меня, так сразу и затихли. — с сожалением ответила Матвеевна и наконец-то отодвинулась настолько дальше, насколько можно было в таком крохотном пространстве. Злата не успела вдохнуть побольше воздуха, как крутой бок Матвеевны снова притиснул ее к стене. — Стой! Да вон, хотя бы игрушку заберут. Наверное, тоже знают, как ты ею дорожишь. Ладно, все сказала. Пошли отседова, душно тут.

Она развернулась и положила руку на фигурную ручку двери в виде головы льва. Злата прижала руку к потайному кармашку, в котором прятала фигурку собаки, и прищурила глаза.

— А вам-то зачем сообщать мне об этом? Какая выгода?

Матвеевна замерла.

— Да мы же с тобой почти как родные. Кругом все какие-то чудные, только мы с тобой на человеков похожи. Все остальные: как горничные, так и повара, какие-то замороженные. Или, может, ты считаешь, что я все придумала? — Матвеевна подбоченилась и вновь придвинулась к Злате. — Ну а если думаешь, что я ищу выгоду, то да. Ты же, как-никак, должна меня вызволить отсюда, без тебя я домой не вернусь. Надеюсь, о сроках не забыла?

— Я не смогу уложиться в срок! Тем более, что он скоро заканчивается! — яростно прошептала Злата и тихонько стукнула одним кулаком о другой.

Матвеевна погрозила пальцем.

— А мне все равно, сможешь ты, или нет. И, это, не хулигань. Нечего тут кулаками размахивать. Ладно, дарю тебе, как ребенку, бонус еще на два месяца. Уж шибко погода здесь мне нравится. Солнца много, тепла и света. Не то, что дома — и небо, и дома серые.

После этих слов она приоткрыла дверь, огляделась и кивнула головой.

— Выходи, никого нет.

Глава 40. Тайна книги

На столе стояла корзина с грецкими орехами, здесь же белели две миски. Колобок и Старая Альва сидели за столом напротив друг друга и очищали орехи от скорлупы. Положив очередное ядро в миску, древнийка подула на подушечки пальцев и потерла уставшие кисти рук. Бросив взгляд на Колобка, который старательно стучал небольшим молоточком по твердой скорлупе, произнесла, как бы между прочим:

— Ты никогда не думал, какая связь между Оксаной и твоей книгой? Почему книга сообщает тебе, если девочке грозит опасность?

Колобок в очередной раз стукнул молотком по ореху, но тот, вместо того, чтобы расколоться, отскочил и укатился на пол.

— Да чтоб тебя, недозрелый зачаток ума! — выругался Колобок и полез, кряхтя, под стол. Ползая по полу на коленках, еле внятно пробубнил. — Я сам ничего не понимаю, сам много раз думал и ничего не придумал.

— Может, произошло что-то, что вас связало? — думала вслух древнийка. — Что-то, о чем ты забыл?

Колобок вскинул голову, стукнулся о крышку стола и тихонько ойкнул:

— Я и сам скоро буду, как зачаток ума! — послышалось его обиженное сопение, — Альва, я не жалуюсь на память и из ума еще не выжил.

Она нетерпеливо взмахнула рукой.

— Нет-нет, ты не понял. Я не говорю, что у тебя плохая память. Может, произошло что-то, на что ты не обратил внимания.

Колобок вылез из-под стола с орехом в руках, сел на стул и задумался. Сколько не напрягал память, ничего не мог обнаружить особенного. Тогда он взял молоток и с чувством брякнул по ореху; тот сразу же раскололся.

— Почему именно ты, — продолжала размышлять Старая Альва, — должен оберегать будущую златницу? Раньше-то от тебя книга этого не требовала!

При слове «златница» Колобок встрепенулся.

Это было давно, лет десять назад. Тогда стояла особенно холодная, непривычная для этих мест зима. Колобок тогда чуть не замерз, пробираясь по зимнему лесу к дому златника. Когда-то протоптанную тропинку так занесло снегом, что он чудом не заблудился. Он обрадовался, когда наконец-то увидел невысокий деревянный дом. На зов никто не отозвался и никто не вышел навстречу. Открытая дверь и рассыпанная поленница выглядели не по-хозяйски — обычно в лесных домах двери в такой холод закрывались, а дрова не валялись, где попало. Мало ли что — дикий зверь зайдет, или еще что.

Колобок вошел внутрь дома и не увидел ничего необычного. Судя по всему, хозяин давно не жил в доме; снег намело даже внутрь него. На столе лежал слой пыли, вырезанные игрушки на полках оплела паутина, а в котелке на печке засохла еда. Колобок обошел комнату и носком ноги наткнулся на что-то. Он наклонился, поднял деревянную фигурку собаки и стал разглядывать. Короткий хвост, длинные брови, усы и борода. Фигурка была столь необычна, что он взял ее с собой. Она до сих пор лежала у него в бабушкином сундуке.

— Вот я растяпа! — вскричал Колобок и стукнул себя по лбу рукой.

Он вскочил, опрокинув миску с чищеными орехами, и побежал в свою комнату. Откинул крышку сундука, порылся в нем, небрежно выбрасывая вещи, пока не достал небольшой сверток. Развернул ткань и вытащил фигурку собаки. Посмотрел на нее так, словно видел впервые, тщательно разглядывая длинную волнистую шерсть, запорошенную пылью, и висячие треугольные уши. Прошептал под нос: «Да, это она», — и помчался обратно. В комнате торжественно поставил фигурку в центр стола и спросил у древнийки:

— Ничего не напоминат?