Призрак

— Чей это замок? — прошептала девушка, не выдержав молчания и некой мрачности, что царила в воздухе.

— Мой, — голос Айомхара — уверенный, властный, успокаивающе подействовал на Лею, и она чуть расслабилась.

— Я поняла, что теперь он твой, но раньше, кому он принадлежал? — продолжила свои расспросы пленница, наблюдая, как мужчина закрывает тяжелую дверь.

Он встал напротив девушки, возвышаясь и давя на нее. Его плечи — широкие, были напряжены.

— Он принадлежал моей семье, — ответил Айомхар.

Леа не скрывала своего удивления — ее брови потянулись наверх, а лицо исказилось.

Мужчина заметил это и произнес, с усмешкой на губах:

— Удивляешься тому, что у ублюдка может быть свой замок?

— Я совсем не об этом подумала, — искренне призналась девушка, — я подумала, что за всем этим наверняка кроется мрачная история.

— Еще какая, ты даже не представляешь, — Айомхар с глухим звуком сбросил сапоги, за ними последовала рубаха. Когда он принялся снимать штаны, Леа порывисто отвернулась, обращая все свое внимание на аркообразное окно — вдали, на черном небе сияли звезды. Порывистый ветер снаружи принес с собой прохладу, и девушка, поежившись, отошла чуть подальше.

— Ты расскажешь мне? — прошептала Леа, когда мужчина, шагнув к ней, заключил ее в теплых объятиях. От его тела исходило пьянящее тепло, и пленница затрепетала, удивляясь собственной реакции. Ей было приятно прикасаться к Айомхару.

— Сейчас не время для историй, — мужчина повел Лею к кровати.

Пленница обреченно вздохнула, глядя на постель. Под ложечкой противно засосало. Не то чтобы близость с Айомхаром теперь приносила боль, однако девушке было все еще не по себе. Мужчина потянул за ворот платья, рывком разрывая его.

Леа, оборачиваясь, ошеломленно посмотрела на призрака — судя по его довольной улыбке, ему крайне нравилось таким образом избавлять ее от одежды. Платье упало к стопам девушки, и она попыталась прикрыть наготу руками, но Айомхар, ухватив ее за запястья, развел их в стороны. Горящим взором мужчина прошелся по соблазнительной фигурке Леи, его губы изогнулись в одобрительной улыбке.

Щеки девушки заалели, когда мужчина опрокинул ее на кровать. Она вцепилась в его плечи, сжимая их со всей силой, но, кажется, воин даже не заметил прикосновений пленницы.

— Айомхар, — позвала Леа и, к ее радости, он посмотрел на нее, приостанавливая свои действия.

— Говори, — его глаза предостерегающе сверкнули.

— Ты специально делаешь мне больно? — девушка нервно сглотнула. — Я имею в виду, ты причиняешь мне боль, потому что я — дочь твоего врага, так?

— Я причиняю тебе боль? — нахмурившись, переспросил мужчина. Воин недоумевал: ведь он не бил пленницу, не морил голодом, не обзывал…

— Да, причиняешь, — Леа подняла на Айомхара глаза, в которых застыли слезы. Это разозлило мужчину. Он, окинув девушку холодным взглядом, процедил:

— Ни одна женщина никогда не жаловалась.

Девушка затрепетала от его взора, но глаз в сторону не отвела.

— Быть может, они все боялись сообщить тебе об этом? — Леа понимала, что рискует, но молчать уже не могла.

Айомхар сощурил глаза, задумчивым взглядом скользя по лицу своей пленницы. Затем, его губы растянулись в издевательской усмешке:

— А ты, значит, не боишься? — в его голосе звучал вызов. — Видимо, я был слишком добр к тебе, раз ты позволяешь себе так говорить со мной.

Он схватил ее запястья в тиски своих пальцев, а сам впился грубым поцелуем в рот Леи. Его губы были жесткими и злыми, и девушка, не имея более никакой возможности спастись, разрыдалась. Из ее глаз горячими потоками хлынули слезы, заливая лицо пленницы и частично бороду Айомхара.

Мужчина чуть напрягся и отстранился от девушки. Он внимательным взором окинул Лею: она плакала, все ее красивое лицо выражало страдание. Воин разжал пальцы, отпуская руки девушки. Из груди Леи вылетел вздох, полный облегчения.

— Мне не нужна такая неженка в постели, — прошипел Айомхар, поднимаясь на ноги и натягивая штаны. — Ты мне надоела. Убирайся.

Девушка испуганно сползла с кровати и, нащупав на полу остатки своего порванного платья, обреченно прижала его к себе. Ее тело сотрясалось, когда пленница пыталась хоть как-то приладить своей испорченный наряд, чтобы выглядеть в нем более-менее пристойно. За ней, с мрачным выражением на лице, наблюдал Айомхар.

Леа, избегая того, чтобы смотреть на него, удерживая кое-как платье на себе, начала осторожно подкрадываться к двери. Она уже протянула пальцы к ручке, когда тень, отделившись от стены, метнулась к девушке, рывком отодвигая ее от выхода.

— Ты не уйдешь, — зловеще прошептал призрак, придавливая своим телом Лею к каменной стене, — я раскусил тебя. Ты решила так избавиться от моего общества, не так ли? Но так не пойдет. Здесь решаю я, а не ты.

Девушка смотрела испуганными глазами на лицо, на котором затаилась ярость. Любое неверное слово — и она, подобна вулкану, вырвется наружу, уничтожая все живое на своем пути.

— Ты же знаешь, что я не должна хотеть быть с тобой, — аккуратно подбирая слова, начала Леа, — я не должна радоваться тебе, желать твоего общества.