Призрак

Небо покрылось стаей воронов, но они не издавали ни звука, просто налетели, подобно черной туче, несущей неминуемую погибель. Крылатая смерть взвилась высоко в небо и раскрыла свои большие клювы, из которых полетели камни. Никто не понял, что случилось, не все успели одеть шлемы, и прикрыться щитами, камни настигли их черепа, с хрустом пробивая глазницы и переламывая кости рук, ключицы, делая из сильных воинов слепых калек.

Армия Кассандра получила пощечину, которая вызвала слезы и недоумение — кто бьется с ними? Где люди??? И предводитель получил облегчение, когда увидел на другом конце поля знамя Айомхара.

— Наконец-то, настоящая битва, а не это представление, — выдохнул Кассандр.

— Строиться! — крикнул брат Фредека.

Тут же военачальники принялись выстраивать свои войска в боевой порядок. Облаченные в кольчуги, прикрываясь тяжелыми щитами, воины встали плотной стеной, надеясь на победу и взывая к своим умершим предкам, ошибочно полагая, что это принесет им пользу.

Кассандр указал рукой, давая знак «наступать». Пехота, выставив двуручные мечи и пики, двинулась через степь. Барабаны, отбивая ритм, дали команду перейти в атаку. Пехота перешла в марш-бросок. Лучники Кассандра запустили стрелы в небо, прочищая путь для пеших воинов. Конница двигалась позади пехоты, выжидая момента своего выступления.

Воины и конница, отдаляясь от Кассандра, подняли пыль. Их предводитель мог разглядывать только знамена своих отрядов. Враг Кассандра выпустил стрелы, подпаленными и дымящимися. Степь заполыхала, закрывая пехоту и конницу в огненное кольцо.

Кассандр приказал резервным войскам поджечь высокую, сухую траву перед его флангами, дабы бушующий вдали огонь обошел их стороной, и чтобы расчистилась перед ними выгоревшая пустошь. Дым, удушающий, темный, поднялся до самого неба, окутывая армию Кассандра, и заливая кислотной слезой глаза армии.

Самоуверенность Кассандра сыграла с ним злую шутку. Когда дым развеялся, армия призрака стояла у него за спиной во главе с Айомхаром, который возвышался на горе из голов армии Кассандра.

— Кто ты? — крикнул Кассандр, брызжа слюной, стоящему на горе воину.

— Я — тот, кого ты хотел убить руками трусов и предателей, я отпускаю тебя домой.

К Айомхару, ступая широкими лапами по головам мертвых воинов, поднялся его черный волк. Призрак продолжил:

— Я знаю, что когда ты вернешься домой, ты расскажешь другую историю. Но твои глаза, твои уши, твое тело и твое жалкое сердце никогда не смогут забыть то, что случилось с твоей армией. И, чтобы тебе не было тоскливо в пути, твой проводник покажет тебе дорогу.

Тут же привели Леонарда — испуганного и изрядно избитого.

— Пришейте их друг к другу, — приказал призрак, и от его слов враги побледнели еще больше и попытались убежать, но, безусловно, это была глупая затея.

Под крики Леонарда и вымученные стоны Кассандра несколько воинов пришили этих двоих несчастных спина к спине, кожа к коже…

Две недели до этого, замок Айомхара

Айомхар с трудом поднял тяжелые, словно налитые свинцом, веки. Сначала, он не мог сфокусировать свой взгляд, затем, несколько раз поморгав, мужчина, наконец, увидел. Его взор впился в бледное лицо, на котором пролегли синие тени. В груди что-то закололо, после спина отозвалась острой болью, напоминая о предательском ударе. Но Айомхар не думал о нем сейчас. Все его мысли, чувства и желания были направлены на одного-единственного человека, лежащего от него на расстоянии вытянутой руки.

Его жена.

Айомхар с усилием протянул свою правую руку и, сжав челюсти от напряжения, заставил себя двинуться вперед. Боль снова заявила о себе, окутывая тело липким потом, но воин не обращал на нее внимания. Ему нужна была Леа и уверенность в том, что она жива. Это короткое расстояние до нее показалось Айомхару одним из самых трудных переходов в жизни. Ему было страшно. Его сердце рвалось к жене, его тело истосковалось по ней, и, наконец, его душа, изнывала от любви к Лее.

Его шершавые пальцы настигли своей цели — они с благоговением прикоснулись к прохладной щеке жены. Господи, он и забыл, как нежна кожа Леи, какое наслаждение касаться ее. Темные ресницы девушки затрепетали. Она вздохнула — глубоко и шумно, а затем, наконец, распахнула свои глаза, устремляя взгляд, полный любви на мужа.

Его глаза блеснули, и Айомхар, счастливо улыбнувшись, ласково погладил жену по лицу. Она нашла его ладонь и дрожащими пальчиками вцепилась в его руку, с тревогой взирая на любимое, единственно желанное лицо.

— Мне снился долгий сон, и ты умирал, — прошептала Леа, — но тьма, внезапно отступила и я увидела тебя сильным и здоровым.

Она опустила взор вниз и заметила рану на животе мужа.

— Айомхар, — потрясенно выдохнула девушка, ощущая, как сердце закололо тревожными иглами. — Ты умирал…

Он подвинулся к ней ближе — насколько позволяли силы. Айомхар впился взглядом в красивое, столь родное лицо Леи.