Призрак и другие соучастники

Однако, Саша оказалась на редкость упрямой девушкой, поэтому спасательной группе пришлось смириться с потерей еще пяти минут, во время которых оператор водил камерой по стенам, высвечивая облупившуюся штукатурку и проступившую из-под нее кирпичную кладку.

— А ящика-то нет, — заметил Гарик, — Кто-то здесь был.

Стася забеспокоилась, что в комнате уже никого нет — неизвестные, которых испугались друзья двадцать минут назад, могли спрятать девочку в другое место. Она попробовала настроиться на чувства пленницы, но у нее ничего не вышло. А вдруг — подумать страшно — они решили от нее избавиться. Стася поняла, что ей совсем не хочется заглядывать в эту комнату. Так не хочется, что к горлу подполз противный комок тошноты.

— Замок нужно ломать! — с видом знатока заявила Саша, — Мужчины, приступайте.

Ребята стояли в начале коридора — на площадке перед дверью совсем не осталось места — и наблюдали, как оператор с Горчаковым навалились на лом. Саша умудрялась снимать все происходящее, еле удерживая тяжелую камеру. Три минуты пыхтения с покрякиванием, и замок сдался. Сухо щелкнул, грохнулся на пол, подняв в свете камеры маленькое облачко белой пыли. И в то же мгновение Стася ощутила мощную волну страха и надежды, окатившую ее со стороны открытой двери. «Она там! — обрадовалась девочка, — Живая».

Из темноты несло смрадом — видимо, туалета в камере предусмотрено не было. Первыми в комнату вошли журналисты, светя перед собой фонарем над камерой. Стася успела заметить маленькую фигурку, скрючившуюся в дальнем углу на куче грязного тряпье. Луч света выхватил из темноты деревянную колоду, которая служила пленнице столом, на ней валялись бутылки с минеральной водой и упаковки из-под еды: пиццы, чипсов, печенья… Их количество говорило о том, что девочку держат здесь не первый день. Может, дня три — четыре. Стася перевела взгляд на узницу этого отвратительного места. Она забилась в самый угол и мелко дрожала. Горчаков решительно отодвинул застывших журналистов и присел рядом с девочкой на корточки.

— Привет, малыш! Не бойся! — начал мягко уговаривать он, — Мы пришли тебя вытащить отсюда. Пойдешь со мной?

Девочка затряслась еще сильнее. Из-под длинной челки светлых слипшихся волос испуганно блеснули огромные глаза. Худенькие ручки нервно обхватили острые колени, затянутее в грязные разодранные джинсы. «Неужели это дочка миллионера? — засомневалась Стася, разглядывая дрожащую пленницу.

Горчаков встал, наклонился над тщедушной фигуркой и поднял ее на руки. Девочка тут же прижалась к его груди, уткнув треугольную мордочку в грубый свитер художника.

— Уходим. Здесь больше нечего делать, — тоном, не терпящим возражений даже от упрямой журналистки, сообщил он, — Главное, до больницы добраться скорее…

Процессия развернулась на 180 градусов и двинулась вон из этого мерзкого места. Впереди оказалась Стася. Она быстро нырнула в узкий коридор, светя перед собой фонариком Мироныча, как вдруг услышала впереди голоса. Совсем рядом. Девочка остановилась в месте, где «аппендикс», как назвала коридор Саша, соединялся с основным помещением интернатского подвала.

Все произошло в считанные секунды. Откуда-то справа выплыли два шифоньерообразных силуэта с фонариками. Стася разглядела в мечущемся свете темные костюмы, лысые головы, бычьи шеи. Потом появились еще два человека такой же комплекции. От ужаса стало трудно дышать, сердце судорожно заметалось в груди, ладони намокли. Стася по инерции подняла фонарик и направила его ближайшему из громил в лицо. Огромный парень расплылся в удивленной улыбке. Он тоже светил на Стасю и застывших за ней близнецов, поэтому прекрасно видел, кто им встретился в коридоре.

— А вот и наши нарушители границ! Как заказывали. — сообщил он своим сообщникам неожиданно мягким, зефирным, голосом.

С этого мгновения время словно попало в тягучую сгущенку. Оно замедлило ход и начало не спеша разматывать ленту событий перед испуганными зрителями. Вот четверо громил толпятся перед входом в коридор, разглядывают Стасю и мальчишек. Вот они лыбятся. Тычут пальцем. Как дети в зоопарке. Идущие сзади взрослые скрыты темнотой — их пока не видно.

— Ну и чего с ними делать? — словно сквозь слой стекловаты донесся до Стаси голос кого-то из парней.

Из-за широких спин показался еще один человек. Отраженного от стен света фонариков хватило, чтобы разглядеть его. Женщина! Ночная воспитательница. Екатерина Егоровна. Громилы почтительно расступились. Ошибки быть не могло — она у них главная.

— Забирайте девчонку, а этих под замок. Стелла вернется — тогда и разберемся с ними.