Призрак Канта

— Я это слышу всё утро, — огрызнулся Меркурьев. — Хорошо, я ничего не понимаю, и точка. Примем это как данность. Откуда у тебя статуэтка? И зачем ты оторвала ей голову?

Антипия прошла к креслу, села и сложила руки на коленях, на белых складках одеяния.

— Я пришла от Кристины, — сказала она, стараясь быть как можно более убедительной. — Мне нужно было подумать. И села вот как сейчас сижу. Но мне что-то всё время мешало, отвлекало.

— Флюиды? — предположил Василий Васильевич.

— Я встала, — продолжала Антипия, не обращая на его иронию никакого внимания, — и стала искать, что это может быть. И вот… — она кивнула на разломанного богдыхана. — Нашла.

— На кровати? — уточнил Меркурьев.

Он взял с тумбочки туловище, попытался приставить к нему голову, вышло задом наперёд. Он перевернул туловище.

— Точная копия Ивана Николаевича, — сказал он, разглядывая узкоглазое щекастое лицо.

— Конечно, — пылко сказала Антипия. — В этом всё дело. Это знак!

— Знак чего?

— Здесь что-то происходит, — заявила она. — Такое, чего я не могу понять. И объяснить не могу.

— Ну, для такого вывода не нужно никаких знаков, — съязвил Меркурьев, поставил туловище на стол, а голову положил рядом. — Конечно, происходит! Человек погиб — это раз. Перстень за много миллионов попёрли — это два.

— Он не просто так погиб, — произнесла Антипия почти шёпотом. — Кто-то пытается мне что-то сказать и для этого принёс статуэтку. А я не понимаю!..

— Да, — согласился Василий Васильевич. — Статуэтку действительно кто-то принёс, если не ты сама это сделала. И голову ей отломали. Это… нехорошо.

— Плохо, — поддержала Антипия. — Совсем.

— Да что ты заладила — плохо, плохо! Ты утром, когда выходила на завтрак, дверь заперла?

— Да… по-моему. По-моему, да.

— Заперла? — грозно повторил Василий Васильевич.

Антипия огляделась по сторонам в растерянности.

— Я не всегда запираю. У меня и брать-то тут нечего, так что я не слежу…

— То есть ты не помнишь. Кто угодно мог зайти и положить статуэтку. Только вот вопрос зачем!..

— Чтобы я поняла.

— Ты поняла?

— Нет.

— Тогда вопрос зачем!..

И они уставились друг на друга.

Меркурьев постепенно осознавал, что появление богдыхана, как две капли воды похожего на покойного братка, в запертой или незапертой, неважно, комнате на кровати — явление совершенно материальное, и нет в нём никакой мистики и чудес. Вот как ему заморочили голову: на осознание этого простого факта потребовалось время! Статуэтку принесли и положили, а до этого ещё и голову ей отломали! Зачем? Хотели напугать? Именно её, духовную дочь Сантаны и последовательницу Пуришты? Чтобы она подняла панику?

Богдыхан на кровати — свидетельство чьего-то умысла, пока непонятно, злого или нет, но вполне человеческого.

Он покосился на вещунью. Она, должно быть, перепугалась всерьёз. Самое отвратительное — это следы чужого непрошеного присутствия в чём-то очень личном, интимном: в одежде, в постели, в ванной. Скорпион в пустыне вызывает желание обойти его стороной. Скорпион на подушке — панику и ужас.

Кто и когда мог принести статуэтку в комнату Антипии? Во время завтрака или когда они втроём искали перстень в комнате Кристины?

— Ты кому-нибудь говорила, что не запираешь дверь?

— Нет, ну что ты!

— К тебе кто-нибудь заходит? Из гостей? — Василий Васильевич подошёл и сел рядом. — За делом, вызвать духов, наложить проклятие?

— Я не накладываю проклятий, и ко мне никто не заходит!..

— И утром сегодня никто не заходил?

Это он спросил на всякий случай, для проверки.

— Приходила Нинель Фёдоровна, завтракать звала, потом ещё Стас с новым паролем, и… ещё кто-то, я забыла.

— Саня, — подсказал Василий Васильевич. — Он искал меня. Чтобы чокнуться. Кто-нибудь из них в комнату проходил?

Антипия подумала немного.

— Нинель точно на пороге стояла. Стас зашёл, у него пароль был на листочке записан, он его на стол положил. А третий сразу мимо меня в комнату влетел. Он ещё звал кого-то: дядя, дядя! А я ему говорю: нет тут никакого дяди!..

— Дядя — это я, — пояснил Меркурьев.

Расспросы не имели смысла — кто угодно мог подняться и положить статуэтку, если дверь всё время была открыта.

Значит, думал дальше Василий Васильевич, точно так же можно было зайти в комнату Кристины и стащить перстень. Если она тоже не запирает дверей!..

Эта простая мысль приободрила его. Ну, конечно! Нет никаких духов и привидений, кольцо мог украсть — и украл! — человек! Человек вошёл в комнату, взял кольцо и вышел, никем не замеченный.

— Заморочили вы мне голову, — сказал он Антипии. — И я тоже хорош!.. Кудахчете, с толку меня сбиваете. Знаки, духи!.. Чушь собачья.

Антипия громко чихнула, достала из складок одеяния носовой платок и вытерла нос.

— Я спрошу у Захарыча, может, в коридоре есть камеры, — продолжал Василий Васильевич. — Мы посмотрим, и всё сразу станет ясно.

Вещунья покачала головой:

— Камера ничего не покажет.

— Ну конечно! — согласился Меркурьев язвительно. — Потусторонние миры! Тонкая грань Вселенной!.. Ты обещала мне прекратить маскарад и извиниться перед людьми. Забыла?

— Мне нужно сходить на маяк, — сказала Антипия.

— Зачем?!

— Мне нужно, — повторила она упрямо.