Призрак любви. Женщины в погоне за ускользающим счастьем

Джейн видела эту фотографию на прошлой неделе. Она уже несколько месяцев прочесывала ленту Петры. Это несерьезно: модель слишком глупа для него. И все же в их отношениях было нечто большее, чем простой секс. Она была созданием ночи. Порочным и прекрасным. Она не годилась для классного места вроде Сан-Себастьяна, но где бы ни находился тот отель с маргариткой, он привез ее туда. Может быть, в Лондоне. Лондон тоже порочное и прекрасное место.

Переключившись на его страницу, Джейн ахнула.

Фотография «Встречи». Мужчина, который подарил ее Джейн, купил картину в галерее SoHo. Умершая модель сфотографировалась на ее фоне – тогда она была моложе, но явно не сексуальнее. А может быть, ее сфотографировал он.

Подпись гласила: «Когда жизнь была проще… Ты сказала: Я хочу быть ею. У нее есть Тайна».

С Джейн никогда еще не было такого, даже в тот день, когда ей позвонили – отец, пистолет, смерть. Она увеличила фотографию. Изучила уголки. Рассеянно подумала о прыщике на лопатке.

На следующий день Джейн направилась на запад. Она выбрала бледно-желтое платье и новые балетки. Было очень жарко, но в бодегах (питейное заведение, исп.) все еще продавали булочки с маслом, масло таяло и заполняло все поры хлеба.

Съемочная площадка расположилась на Бедфорд-стрит, в доме из коричневого камня с уютным, тихим патио, увитым плющом. Вест-Вилладж перед Проспект-Хайтс. На следующий день они снимали сцену вечеринки в патио, где муж и жена принимали родителей бойфренда своей дочери. Пино-гриджо и бисквиты. Две юные актрисочки десяти и одиннадцати лет целовались с языком для селфи. И тут пошел дождь. Сегодня утром предстояло снимать сцену завтрака, только с ним. Он и Джейн – и семнадцать людей, которые могли умереть, нет, должны были умереть. Если бы они умерли, то остался бы только он, и она, и такси, и бездомные, и у него не осталось бы выбора.

На Бедфорд-стрит она подошла к вагончику реквизиторов «Merсedes-Sprinter» и дала команду водителю Рикки разгружаться. Он сидел на тротуаре и курил. Ключи висели на карабине, пристегнутым к ремню мешковатых джинсов. Его взгляд всегда был похотливым, и Джейн не любила оказываться с ним наедине, даже на оживленной городской улице.

– Мне нужны вещи из отдела С, – сказала она.

Ей всегда было легче командовать мужчинами, чем женщинами.

Рикки кивнул и подмигнул. Джейн знала мужчин, которые хотели трахнуть ее, только когда видели, но были и такие, кто думал об этом по несколько раз на дню. Она понимала, что на этой площадке она была единственным вариантом. Другие женщины из съемочной группы были либо старыми и непривлекательными, либо просто старше нее и с химическим пилингом. В фильме снимались две красотки-актрисы, блондинка и рыжая. На них заглядывались все, но такие, как Рикки, фрики и неудачники за операторской тележкой, догадывались, что у них нет шансов. От них пахло пивом, они ели энчилады (блюдо мексиканской кухни) и обсуждали старые видеоигры и порно-фетиши. Об актрисах они даже не мечтали. В обеденный перерыв, когда жара ослабевала и Манхэттен сулил море возможностей – секс, коктейли и все такое, – мужчины погружались в Tinder. Они поглядывали на Джейн и писали сообщения: «Чем ты занимаешься после?» Джейн видела их в гостиной дома, где проходили съемки. Телефоны в толстых футлярах болтались у них под животами.

Джейн прошла мимо закусочного прилавка – ананасы в белых пластиковых мисках, треугольнички сыра, слишком много мелких помидоров. По горячим ступенькам она поднялась в красивый кирпичный дом в стиле греческого возрождения. Джейн ненавидела хозяев дома, супружескую пару художников с фантастическим вкусом, хотя никогда их не видела. Родители жены купили им этот дом в прекрасном районе за семь миллионов долларов. Муж готовил детям омлеты с тремя сортами сыра, а жена рассказывала, что все это благодаря его литографиям. И оба еще писали пьесы.

Интерьеры аккуратно защищены: черные коврики на паркетном полу и картонные щиты у стен. Стол для японской чайной церемонии длиной почти во всю комнату накрыт синим одеялом. Вся остальная мебель обмотана пузырчатой пленкой, заклеенной на углах. Джейн всегда думала, что из киношников вышли бы отличные убийцы, не оставляющие следов.

Сегодня им предстояло снять единственную сцену в помещении – завтрак: М.Б., который играл Бена Коутса, должен был готовить себе смузи из зелени и со стаканом выйти на улицу. Как реквизитор, Джейн должна была заменить миксер хозяев на тот, что купила на прошлой неделе.

За неделю до начала съемок Джейн написала жене: «Заметила, что у вас есть миксер. Не могли бы мы использовать его в одной сцене – зелень и, возможно, немного черники?»