Призрак любви. Женщины в погоне за ускользающим счастьем

Ты просто киваешь – неделю назад решила прекратить благодарить людей. И стать более холодной. Решение созрело в тот день, когда с улицы, через открытую балконную дверь донесся странный птичий крик. От этого шума захотелось зажмуриться и остаться в одиночестве. В тот день ты была дальше всего от Бога. Ты никогда в Него не верила, но тогда почувствовала, что целый океан замерз. Ощущала, как кровь отливает от ног. В тот день появилась карточка, легко покачивавшаяся над нежными побегами.

– Можно мне… Можно нам ваш автограф? Или что-нибудь?

Парню уже все наскучило. А ты уже ненавидишь эту девицу, которую встреча с тобой интересует явно больше, чем общение со своим спутником. Ненавидишь ее за такую власть. Счастливая. Слепое провидение одарило ее при рождении – крупные глаза, высокие скулы… Дома не закрывается балконная дверь. И некого попросить починить. Нет, кто-то есть, но ты пока не можешь его этим озадачить. Слишком рано. И так будет всегда.

– Следующий! Чем могу вам помочь? – кричит парень от кассы.

Сегодня воскресенье, и для тебя этот день, словно глотка кита. Иссиня-черный – навсегда. Люди всегда пишут и звонят тебе утром в понедельник, в 10.27, когда ты занята сильнее всего. А в воскресенье все молчат. Даже школьные подружки, у мужей которых выявили редкую форму рака, не проявляются. Даже они слишком заняты своей жизнью, чтобы звонить тебе в воскресенье.

Девушка и парень поворачиваются к парню у кассы.

– Один сэндвич с жареной свининой и «Единственный и неповторимый» с жареным сыром, – заказывает парень.

Ты вспоминаешь, что впервые пришла сюда с ним. Он показывал тебе Лос-Анджелес, словно открывая дверь своего сердца в залитый солнцем мир. Это его закусочная. Неприглядная, но благоухающая ароматом недожаренного хлеба, на холме над трассой в окружении высоких деревьев. Внутри можно купить бутылку вина. Можно прийти домой с выпивкой и сэндвичами.

– Помидоров к сыру не нужно, – шепчет девушка и тянет парня за серую рубашку.

– Помидоров к «Единственному и неповторимому» с сыром не нужно, – повторяет парень продавцу, и тот кивает.

– Двадцать долларов ровно.

Парень вытаскивает из кармана двадцатку. Та выглядит так, словно это последняя двадцатка на земле, и сердце у тебя замирает, когда девушка, уткнувшись в спину парня, шепчет:

– Спасибо.

2. Будущее принадлежит женщинам

По пути в Country Mart ты убавляешь температуру в машине до минимума и на максимум включаешь вентилятор. Через несколько секунд лицо у тебя буквально леденеет. Раньше переживала, что на кондиционер уходит прорва бензина. Теперь тебя это не волнует. Когда щеки мерзнут, они теряют пухлость.

Это было почти два года назад. За два года ты стала совершенно другим человеком – по крайней мере, в глазах всего мира. Раньше они понятия не имели, кто ты, но не теперь – ты известна. Безумное ощущение. Мужчины в дурацких бейсболках и растянутых рубашках поло знают, кто ты от своих дочерей. Потому что твое лицо повсюду. Ты богата. Опять это слово! Купила дом в Малибу. На сваях, с подъездной дорожкой, в самом престижном районе. Раньше говорила: «Здесь не так уж и хорошо. И это Малибу?» А Ник отвечал: «Ты не представляешь – это другая сторона». И однажды он отвел тебя на другую сторону. Вы шли вдоль скал прямо по линии прибоя, и ты видела реальные фасады этих домов. Фасады, выходящие на океан! Другая сторона, с видом на трассу, осталась позади. Оказавшись на стороне океана, сразу поняла, насколько больше эти люди знают и имеют. Ник держал за руку, помогая перебираться через острые камни. Ты никогда ничего так сильно не хотела – но такой дом был просто необходим.

У твоего дома острая крыша. Наврала лучшей подруге про его цену, потому что стыдно: ты заплатила наличными, а она корячится на двух работах, чтобы оплачивать учебный кредит. На верхнем этаже роскошная белая ванная. Ванна на красивых лапах с золочеными кранами. И вид на океан. Белоснежные полотенца на тиковых планках, брусок мыла на тиковом столике. Ветивер с французской зеленой глиной. Мыло все еще завернуто в бархатистую бумагу.

Ты едешь в Country Mart, чтобы выпить матча латте со льдом и купить одежду по таким ценам, которые все еще тебя ужасают. Можешь потратить больше двух тысяч долларов на прозрачную блузку, под которую все равно придется что-то надевать. Чем несовершеннее тело, тем сильнее нужна дорогая одежда. Тяжелые складки маскируют проблемные зоны, словно устремляясь на передовую.

И все же старые привычки сохраняются. Мыло в твоей ванной стоит восемнадцать долларов. Запрещаешь себе пользоваться им, пока не сбросишь два с половиной килограмма.