Призрак мадам Кроул

Певец, чье состояние, кстати, напоминало состояние героя его песни, вскоре ушел слишком далеко, к сожалению, – продолжал мой кузен. – И когда его пение затихло, я погрузился в дремоту, душную и тяжелую. Песня и правда привязалась ко мне. Я продолжил прокручивать в голове приключения моего достойного соотечественника. Выйдя из пивной лавки, он упал в реку… Оттуда его выловили, собрали присяжных и коронера, которые, узнав от врача-коновала, что он «мертв, как кривой дверной гвоздь», вынесли соответствующий вердикт… После чего он пришел в себя… И драка между «мертвецом» и коронером завершила это дело ко всеобщей радости. Так я монотонно тащился в муторном полусне через эту балладу вплоть до самой последней строки, а затем через припев и так далее. Уж не знаю, сколько это длилось. Однако в конце концов я обнаружил, что бормочу: «Мертв, как кривой дверной гвоздь». И какой-то другой голос, казалось, произнес очень тихо, но резко: «Мертв! Мертв! Мертв! Да помилует господь твою душу!» Мгновенно я полностью проснулся, уставившись перед собой. И тогда – поверишь ли, Дик? – я увидел ту же самую проклятую фигуру с дьявольским лицом, стоящую прямо передо мной и смотрящую на меня, меньше чем в двух ярдах от кровати…

На этом Том остановился и вытер пот с лица. Мне стало не по себе. Служанка побледнела не меньше рассказчика. И каждый из нас троих, уверен, порадовался тому, что сейчас улицы полны людей, а в окно светит солнце.