Призрак Малого Льва (СИ)

Она все-таки попыталась с ним поговорить. Сказала, что она его дочь, назвалась, что-то вспоминала, смотрела ему в глаза.

— Не мучь себя, — вдруг сказал у нее за спиной Коэм, — он тебя не понимает.

Они посмотрели друг на друга. Сердце сжалось. Его волосы почему-то были растрепаны, комбинезон порван и перепачкан ржавчиной. На лице усталость от бессонной ночи. Никогда она еще не видела изысканного виалийца в таком виде.

— Рад, что ты избавилась от заклятья, — сказал он, даже не улыбнувшись.

— Да. Только тебе не до радости, — ответила она.

— Это правда, — признался Коэм, — Аурис была замечательная девушка. Никак не могу с этим смириться.

Лауна шагнула к нему. Куда-то делась ревность. И обида, что за всей его заботой не стоит ничего, кроме сочувствия. Наверно, она уже смирилась с этим.

— Тебе плохо? — спросила она, — тебе очень больно, да?

Коэм обнял ее, прижал очень крепко, погрузил руки в ее волосы, поцеловал куда-то в макушку. Сердце от этого упало совсем.

— Главное, что ты жива, — сказал он, — и здорова. Остальное мы с тобой как-нибудь переживем.

Они так и стояли обнявшись. Отец тихонько шуршал обертками на столе. Лауна цеплялась пальцами за грязную куртку Коэма, все еще не веря, что счастье хоть каким-то своим боком может повернуться и к ней.

— А ты хотел меня поцеловать там, в Театре Танца? — спросила она, вспомнив вдруг свой сон.

— Я же не каменный — усмехнулся Коэм.

— Да? — улыбнулась Лауна, — а мне показалось…

Договорить он ей не дал.

Часть 4 ЯБЛОКО РАЗДОРА

1

Земные звездолеты заняли орбиты вокруг Пьеллы. На одном из них была комиссия по делам переселения и новый полпред. Опытного Гектора снимали с этой должности то ли по ранению, то ли по возрасту, то ли просто как не справившегося с обязанностями и допустившего такой бардак на планете. Риция понимала, что это несправедливо, и вряд ли новый полпред будет лучше старого.

Позиция Земли ей не нравилась. Кажется, люди испугались волнений на Пьелле и решили бросить аппиров на Пьелле одних. Отцу, конечно, будет неприятно об этом узнать… если он вернется.

Было поздно. Риция проверила сигнализацию, умылась, надела пижаму и спокойно и вовремя, как всегда это делала, легла спать.

Она была правильная девочка. Ее никогда не тянуло на шалости и прочие подвиги, вместо игр она предпочитала учебу, вместо развлечений — работу. Она как будто родилась сразу маленьким взрослым аппиром.

Она сразу родилась женщиной. Только дядя Ольгерд не хотел этого замечать. До того ли ему было! Сколько она себя помнила, столько мечтала о нем. Без всякой надежды. Она ведь была маленькая и как будто не настоящая. Он сажал ее на коленки, читал ей сказки, загадывал загадки, гладил по головке, шутил с ней. Она часто говорила ему, что дядя Ольгерд лучше всех, но он это признание в любви понимал как-то по-своему.

Да, она сразу родилась взрослой женщиной, но тело ее не хотело этого знать. Оно, как нарочно, опаздывало в развитии. Иногда Риция ненавидела себя за это. В конце концов Флоренсия не выдержала ее отчаяния и полечила ее гормонами. Сразу все встало на места. Риция расцвела прямо на глазах, превращаясь из гадкого утенка в красивую девушку. У нее раздвинулись бедра, у нее появилась грудь, с лица исчезла глупая детская округлость и установился наконец месячный цикл… но все это пропадало, как только она переставала принимать гормоны. Безумное тело как будто поворачивало по времени вспять. Флоренсия говорила, что это не самая страшная мутация, но Рицию это приводило в отчаяние. Она не чувствовала себя полноценной женщиной.

Наверно, поэтому появился Патрик. Он нравился ей, с ним было легко. Риция чего-то ждала от близости с мужчиной, каких-то резких перемен… но ничего не изменилось. Абсолютно. И врут все, кто считает это событием.

Риция под одеялом потрогала свою грудь. Грудь пропадала, как будто таяла. Впрочем, какое это сейчас имело значение, если Ольгерд ее не любит? Стоило появиться его прекрасной Анзанте, и он все забыл. Это было очень унизительно — стоять и выслушивать его отказ, как будто с ней говорил совсем другой, посторонний мужчина. А кто же тогда был с ней на Кампии под звездным куполом? Кто обещал, что будет ждать ее? Все рухнуло, как только снизошла прекрасная богиня.

Тяжело вздохнув, Риция повернулась на другой бок. Не спалось. Тому было много причин помимо несчастной любви: и смерть Би Эра, и смена земного руководства, и волнение за Флоренсию, и просто животный страх за всех, кто сейчас на Тритае.

— Скорей бы они возвращались! — думала Риция, — разве я могу одна со всем справиться?.. А если они не вернутся? Что я буду делать?!.. Нет-нет, это безумие. Конечно, они вернутся. Скорей бы только! Папа! Я так больше не могу, мне страшно!

Потом ей стало стыдно своих мыслей. Не пристало Верховной Правительнице просить о помощи, тем более впадать в панику. Она должна была сама уметь решать все проблемы.