Призрак Малого Льва (СИ)

— Ну что? — сказал он ошеломленному Торвалу, — попробуешь арестовать меня? Или отрежешь мне голову?

С минуту Торвал просто ничего не мог выговорить, челюсти его двигались, щека дергалась, глаза вылезали из орбит. Потом на лице его застыло бесконечное презрение.

— Тебе нет названия, — ледяным тоном сказал он Миранде, — человечество еще не придумало таких слов. Ты не просто легкомысленная дура, ты…

— Не смей так говорить о ней! — резко сказал Азол, — пойми наконец, я не убивал Патрика.

— Тогда кто убил Патрика?

— Скоро узнаешь.

— Вы еще хотите сделать из меня идиота? Маньяк и шлюха пытаются доказать, что они ни в чем не виноваты?

Он так смотрел, что Миранде в какой-то момент и правда показалось, что она предала своего сына. Она в ужасе закрыла лицо руками, не зная, куда провалиться.

— Я ничего тебе не буду доказывать! — сорвался-таки Азол, — я тебе не Леций Лакон, и на аппиров мне плевать. Можешь убираться с Пьеллы со всеми своими землянами. Мне хватит одной Миранды. Понятно? Ты мне надоел, Торвал Моут. Делай что хочешь, считай нас кем угодно, но об этой женщине забудь! Не смей даже думать, что ты можешь ей что-то приказать!

Торвал побледнел как смерть и даже закрыл глаза. Наверняка он просчитал, что ничего сейчас с Прыгуном сделать не сможет, но от бессилия ненависть его только росла.

— Ваш Леций скоро станет правителем без государства, — проговорил он сквозь зубы, — а с вами я вообще не хочу разговаривать. Каждый все равно получит то, что заслужил.

После этого зловещего заявления он развернулся и пошел к стоянке. Телохранители, изредка оборачиваясь, потянулись за ним. Наступила полная тишина, зловещая морозная тишина на зимнем кладбище. Они наконец остались вдвоем.

— Какой ужас, — прошептала Миранда, уткнувшись лицом Азолу в шарф.

— Это судьба, — вздохнул он.

— Что же теперь будет?!

— Для начала чай с мятой. Обними меня. Нам пора домой.

* * *

Ольгерд медленно шел мимо своих скульптур по половине Сии. Он не смотрел на них, ему было от этого тошно. За окнами таинственно синели зимние сумерки, а в комнатах, как всегда, было цветочное лето, пахло розами и жасмином. В ярком свете гостиной появилась ослепительная Сия с радушной улыбкой на лице. Платье на ней было бархатно-черное, на нем очень эффектно смотрелся ее жемчуг.

В первый раз Ольгерд оценил ее наряд с технической точки зрения и пришел к выводу, что раздеть ее будет довольно сложно. Лиф был зашнурован, пышная юбка стянута ремнем с пряжкой, и бус было слишком много, чтобы в них не запутаться. Очевидно, Сия не строила таких дальних планов.

Желтые глаза сверкнули, глядя на него.

— Вот и ты. Я ждала тебя.

У него мурашки пробежали по спине, с такой тихой страстью это было сказано. Потом хозяйка снова мило улыбнулась, как ни в чем не бывало.

— Давай присядем. Я давно хочу с тобой поговорить.

«Какое совпадение», — подумал он и сел вслед за ней на изогнутый подковой диванчик. Они оказались не рядом, а напротив друг друга. Сия, откровенно поедая его глазами, традиционно держала дистанцию.

— Меня беспокоит Руэрто, — призналась она, — он очень изменился после этого проклятого Тритая.

— Неудивительно.

Она подняла тонко выщипанные брови.

— Ты думаешь?

— Мы все изменились после того, как вышли из Магусты.

— Ты прав. Леций ходит мрачнее тучи, Конс носится, как очумелый, Руэрто огрызается и всех посылает к черту. А ты… ты тоже какой-то не такой.

— Лучше или хуже? — усмехнулся он.

— Зачем ты спрашиваешь? — пронзительно посмотрела она, — ты мне нравишься любой.

Это прозвучало достаточно откровенно.

— Ты мне тоже нравишься, — сказал он, — ты знаешь об этом?

— Я знаю, что ты любишь Рицию, — нимало не смутясь ответила она, — но меня это не волнует. Это ведь не мешает нам беседовать и выпить по бокалу вина.

— Неужели ты в самом деле считаешь, что мне нравится эта девчонка? — насмешливо посмотрел Ольгерд, — разве не очевидно, что я просто хочу жениться на дочке правителя? Неужели ты этого еще не поняла? Или притворяешься? Ты ведь умнее, чем хочешь казаться, не так ли, Сия?

— Я многое понимаю, — бесстрастным тоном сказала она, но по румянцу на щеках он понял, что его слова ее взволновали.

— Тогда давай выпьем.

Когда она вернулась с подносом, он уже снял пиджак.

— Так что ты хотела сказать о Руэрто?

— Он стал невыносим. Раньше он всегда меня слушался. У меня не было никаких проблем с сыном. А сейчас его как будто подменили.

— Может, он всегда таким был, просто ты не замечала?

— Не замечала?! Да я следила за каждым его шагом!

— Он Прыгун. За каждым шагом уследить невозможно.

— Но он все мне рассказывал.

— А теперь мальчик вырос, — Ольгерд усмехнулся, — мальчику скоро сорок. И ему нужны другие исповедники.

— Может, ты попробуешь?

— Может, и попробую. Потом. Я пришел к тебе.

Его взгляд Сия выдержала спокойно, только ее пальцы побелели, сжимая бокал.

— Чего ты от меня хочешь? — спросила она.

— Ты невероятная и дьявольски красивая женщина, — сказал он, — и совершенно непонятная. Зачем все эти статуи? Зачем такая тайна? Я хочу понять тебя.

— В самом деле? — пронзительно посмотрела она совиными глазами.