Призрак Миноса

Мужик поднял на меня изумленный взгляд. Я же, еще раз хмыкнув, отошел к поручням. Скоро настанет пора сходить на берег. Причал Кносса был виден, как на ладони.

[1]Хиосское вино – древнегреческое красное вино с острова Хиос, по мнению многих античных авторов, было одним из лучших (если не лучшим) в Элладе.

[2]Крепида – сандалия, состоявшая из подошвы (кожаной или деревянной) и нескольких ремней, которыми подошва привязывалась к ноге. К подошвам крепид пришивались небольшие бортики, ремни крест-накрест охватывали ногу до щиколотки.

[3]Хламида – у древних греков мужская верхняя одежда, изготавливашаяся из шерстяной ткани. Представляла собой продолговатую мантию, которая накидывалась на шею короткой стороной, застежка укреплялась на груди или на правом плече.

[4]Драхма – денежная единица в древнегреческих полисах. 1 талант = 60 мин = 6000 драхм = 36000 оболов.

[5]Финикийские торговцы считались самыми ушлыми в Средиземноморье.

[6]Эриманфский вепрь – в древнегреческой мифологии огромный кабан, живший на горе Эриманфе и опустошавший окрестности города Псофиды в Аркадии на горе Лампея.

[7]Иринеос – «мирный».

[8]Скифы – древний кочевой ираноязычный народ, существовавший в VIII в. до н.э. —IV в. н.э. в причерноморских степях. Пили неразбавленное вино, что порицалось в Греции.

[9]Гефест – в греческой мифологии бог огня, самый искусный кузнец, покровитель кузнечного ремесла, изобретений, строитель всех зданий на Олимпе, изготовитель молний Зевса.

Глава 2

Пока судно не подошло к одному из причалов, я решил напоследок переговорить с Флегонтом. Не из теплых чувств, конечно же, а с целью сугубо практической. Заметив меня, толстяк еще сильнее насупился и демонстративно отвернулся.

– Чего тебе? – кисло буркнул он.

– Хочу поговорить.

– А вот я – не хочу.

– Да брось, – я нарочито позвенел монетами, – получить пару оболов сверху ты ведь не откажешься? Всего-то надо ответить на парочку вопросов.

Тот покосился на кошель, и я заметил в глазах торговца борьбу двух чувств. Неподдельной неприязни к моей персоне и жажду получить еще немного денег. Как предполагал, сущность торговца победила.

– Пять оболов, – тут же назвал цену он.

Я не стал торговаться:

– Договорились, – достал нужную сумму и протянул половину, – остальное потом.

– Сразу!

– Флегонт, – на моих губах заиграла снисходительная улыбка, – не заставляй меня прикладывать тебя головой о мачту.

Тот поджал губы и отвернулся, уставившись на гавань. В небе кричали чайки, а за бортом приятно плескалась вода. На пристани Кносса копошились люди. Кто-то готовил груз к отправке в город, кто-то седлал коней для путешествия в соседние селения. Местная стража проверяла мешки, собранные для перевозки на другие острова и полисы.

– Ну, – буркнул Флегонт, – чего хотел?

– Ты часто бываешь на Крите?

– Часто, – сухо ответил торговец, явно не намереваясь посвящать в детали своих дел.

– Не слышал ли о чем-нибудь подозрительном?

Толстяк обернулся и вперил в меня взгляд:

– Слышал.

– Так, поведай же, что именно ты слышал?

Флегонт чуть подался вперед:

– Я не только слышал, но и видел.

– Вот как? Ну, рассказывай давай, ибо терпение в мои добродетели не входит.

Торговец презрительно хмыкнул:

– Не думаю, что они у тебя вообще есть.

– Думать не твоя задача, Флегонт, – я похлопал его по плечу, вызвав румянец гнева на щеках, – выкладывай, что ты видел?

– Подозрительного типа, – проскрежетал он, – ходил тут и вынюхивал всякое.

– Хм, и как он выглядел?

– Крепкий, здоровый. Жрет вино амфорами и варварские штаны носит, – толстяк сплюнул на палубу.

Я почувствовал, что закипаю, поэтому шумно вдохнул и выдохнул. Свежий морской воздух помог быстро успокоиться.

«Не время, Тараксиас, не время разбивать людские головы о жесткие поверхности. Хотя понимаю, очень хочется».

– Я ведь говорил, что терпение не входит в мои добродетели, Флегонт? – мои уста подернула зловещая улыбка. – Не испытывай его на прочность.

Тот окинул меня взглядом. Не знаю, чего он испугался больше, моего вида или возможности недополучить остатки денег, но стал чуточку сговорчивей.

– Слышал кое-че. Люди пропадают в округе.

– Бесследно они пропасть не могут, – покачал головой я.

– Че слышал, то и говорю, – огрызнулся Флегонт, – некоторых находят, разодранными в клочья.

– И тебя это не пугает? – хмыкнул я. – Продолжаешь здесь торговать?

– А я по ночам дома сижу и не шляюсь, где попало, – вновь презрительно сплюнул он, – к тому же, надолго остров не посещаю. Есть и другие места, где вино любят, – и, не без издевки, добавил, – причем не задарма!

Я и бровью не повел:

– И кто же мог загрызть несчастных людей?

– Почем я знаю? – грубо ответил Флегонт вопросом на вопрос. – Да и мне все равно.

– Конечно, – хмыкнул я, – ведь они тебе больше не заплатят.

Толстяк насупился и выпалил:

– Собаки дикие, небось, или шакалы.

– Шакалов отродясь на Крите не было.

– А ты-то откуда знаешь?!

Я снисходительно улыбнулся:

– Не первый раз здесь да и путешествовать люблю, о многом наслышан.