Призрак мыльной оперы

— Да бросьте вы, мальчики! — Люся придвинула рюмку к Ананасову и призывно улыбнулась. — Радость у меня! Матильда моя родила! Пятерых, между прочим!

— Что? — Гудронов поперхнулся. — Сколькерых? То есть скольких? То есть… — Он окончательно запутался в недрах великого и могучего русского языка и задал наконец лежащий на поверхности вопрос: — А кто она такая, эта Матильда?

— Да кошечка же моя! — ответила Люся, удивившись такой неосведомленности. — Такие, между прочим, котята хорошенькие! Два черненьких, два полосатеньких, а один, самый симпатичный, рыженький. Тебе, Сеня, не нужен котеночек?

— Я же мент, Люся! — вздохнул Гудронов и горестно подпер щеку кулаком. — А нам, ментам, нельзя ни к кому привязываться! Привязанности, Люся, делают человека слабым! Потом, с жилплощадью у меня проблемы… Вот, может, Питиримыч возьмет…

Капитан Ананасов после развода жил один в двухкомнатной квартире, до сих пор не понимая, как ему удалось отделаться от бывшей жены и тещи. Не иначе, высшие силы помогли.

— Нет, что ты! — Ананасов испуганно замахал руками. — У меня же Мотя, он ни за что не согласится.

— Это кто же такой Мотя? — прищурила Люся невыразимо синие глаза.

— Ой, он же кота завел! — фыркнул Гудронов. — Это, я тебе скажу, Люся, не кот, а чертово отродье! Приперся к нему в квартиру как-то ночью — в форточку прыгнул.

— Ты же говорил, что на четвертом этаже живешь, — удивилась Люся.

— Вот то-то и оно! — обрадовался Гудронов. — Говорил я ему, что дело нечисто, что кот — ненастоящий! А он не верит.

Кот, названный Матвеем, и правда обладал впечатляющей внешностью. С порванным в драке ухом и лысым боком, хромающий на левую лапу, кот тем не менее вид имел устрашающий. Квартиру Ананасова, и так не блистающую чистотой и порядком, он мигом превратил в нечто среднее между хлевом и общественным туалетом. Капитан прощал коту все. Польза от кота все же была — ни одна женщина не отваживалась переступить порог его квартиры. Семейной жизнью капитан был сыт по горло.

— Ну, если не хотите брать котят, так хоть выпейте за них! — настаивала Люся. — Правда, выпейте, а то я обижусь!

— Нельзя нам, Люся! — ответил Ананасов страдальческим голосом и громко сглотнул. — Не томи, не мучь…

— Ну хоть капустки попробуйте! Отличная капустка, сама солила, с антоновскими яблоками. — Люся улыбнулась, и ямочки на щеках решили дело.

— Ну, если только капустки… — Ананасов зацепил капусту вилкой, аппетитно захрустел и вдруг не выдержал, схватил рюмку и опрокинул ее в рот, простонав: — Под такую закуску, да не выпить… ах, хорошо пошла!

Гудронов обиженно посмотрел на напарника, тяжело вздохнул и тоже потянулся к рюмке:

— Что же ты, Питиримыч, один? Это как-то не по-нашему.

Люся отошла за стойку, достала мобильный телефон и вполголоса проговорила:

— Ушко, дорогой, я их еще минут на двадцать задержала, но больше не выйдет. Ты уж не подведи меня! Ты же знаешь, мне с ними ссориться никак нельзя!

— Не волнуйся, — ответил Ухо также вполголоса, — через двадцать так через двадцать. Будет машина на месте!

Убрав телефон, Ухо повернулся к Маркизу:

— Товарищ капитан, начальник звонит! Марат Варфоломеевич.

— Ты хотел сказать — Варфоломей Маратович? — поправил напарника липовый капитан Несгибайло.

— Вот-вот, он самый! Срочно требует нас на это… совещание по раскрываемости автомобильных краж! Через двадцать минут совещание начинается!

— Ах, это! — Маркиз взглянул на часы. — Точно, и как же я забыл, что сегодня совещание…

Илона насторожилась. В ее голове мелькнуло какое-то смутное, неопределенное подозрение. Впрочем, оформиться это подозрение не успело, потому что капитан Несгибайло повернулся к ней и сурово нахмурил брови:

— Вот видишь, нет у нас времени с тобой лясы точить! Или чистосердечно во всем признавайся, или оформляем задержание, и тогда уж тебе обратного пути не будет!

— Да я уже и так вам все, что могла, рассказала, — лепетала Илона.

— А мне кажется, не все! — нажимал капитан. — Где может прятаться твоя подруга?

— Да не знаю я! Она же это никому не говорила.

— Ну, может, у тебя есть какие-то догадки?

— Нету! — упиралась Илона, с нарастающим подозрением глядя на двух ментов.

— А вот ты мне скажи, — задумчиво проговорил капитан, — она что — прямо как приехала из вашего Незабудкина, так сразу в банк и устроилась работать? Как-то это странно! Чтобы в приличное место взяли девчонку без опыта работы…

— Ромашкин, — поправила его Илона.

— Чего? — переспросил капитан.

— Город наш называется Ромашкин. А Алена, конечно, не сразу в банк попала. Сперва она в китайском ресторане бухгалтером работала.

— Какой ресторан? — деловито осведомился Несгибайло.

— «Цветок персика». На Выборгском шоссе, недалеко от Осиновой Рощи.

— Знаю я этот ресторан! — вклинился в разговор водитель. — На пятнадцатом километре шоссе, сразу за развилкой. Там два года назад перестрелка была, с тех пор он закрыт. Его киргизы держали, выдавали себя за китайцев. А потом они с казахской бандой не поладили, ну, тут и началось…

— Вот оно что… — протянул капитан.