В противоположном конце кабинета, за пределами круга света, стоял Рассел Чарльз, наблюдая за ними.
– Дядя Ральф, – проговорила Крис, стараясь говорить спокойно. – Дядя Ральф, посмотрите вон туда. Прямо перед дверью кладовки. Пожалуйста, посмотрите.
Дядя Ральф посмотрел. Воцарилась тишина. Кристина затаила дыхание: они оба молча смотрели на маленькую, мерцающую фигурку. В камине треснуло полено, и в трубу полетел сноп искр.
– Кто это? – Дядя Ральф сорвался с места, подлетел к кладовке и распахнул дверь и проревел: – Где он? Куда делся мальчик? Кристина! – Он повернулся к пустой кладовке спиной. – Что ещё за шутки?
– Никаких шуток. Это Рассел Чарльз. Он жил в этом доме давным-давно. Я много раз его видела.
Дядя Ральф покачал головой, словно пытаясь избавиться от морока.
– Ты хочешь сказать, что он призрак? И предлагаешь мне поверить тебе на слово?
Он снова подскочил к кладовке и заглянул внутрь. Когда дядя вернулся к огню, он был не менее бледен, чем призрачный мальчик.
– Я не верю в привидения, Кристина! Я не знаю, что это было – то, что я здесь видел, но могу с уверенностью сказать одно – это не призрак.
– Нет, призрак, – настаивала Крис. – Я видела его в день приезда. И пыталась рассказать вам о нём, помните?
Она принялась сбивчиво рассказывать, как Рассел неоднократно являлся ей, как она догадалась, что ему приятно находиться рядом с весёлыми людьми.
– Ему одиноко. А ещё мне кажется, что ему страшно.
– Полная чушь, – отрезал дядя Ральф, то и дело поглядывая в тот угол, где стоял Рассел. – Чего ему бояться?
– Он боится того, что обитает на чердаке. Там кроется что-то очень злое и скверное.
Дядя Ральф вынул из кармана носовой платок и промокнул им лоб.
– Злое и скверное, – повторил он. Крис поколебалась, и, наклонившись к ней, он проговорил с нажимом: – Давай уж, рассказывай.
Девочка рассказала, как дверь чердака распахнулась сама по себе, несмотря на приставленный к ней сундук. Не упустила и шаги в коридоре, и жуткий холод. А затем она поделилась сведениями, полученными в редакции «Клируотер джорнал».
– Я думаю, что на чердаке живёт призрак гувернёра этого мальчика. Его зовут Томас Диксон, и это ужасный человек. Рассел наверняка его боится.
Ей хотелось сказать «до смерти боится», но сказать такое про призрака было бы уж совсем глупо.
Дядя Ральф откинулся на спинку стула и слабо улыбнулся.
– Ты просто что-то с чем-то, – пробормотал он. – Всё продумала, всё выяснила, так? Ты понимаешь, Кристина, что именно так возникают мифы и легенды?
– Что вы хотите сказать? – нахмурилась Крис.
– Я хочу сказать, что на протяжении веков люди брали реальные факты – в данном случае трагическое убийство двух человек – и пускали в ход фантазию, чтобы стало поинтересней. Именно это ты и делаешь. Ты выяснила, что живёшь в доме, где давным-давно произошло двойное убийство, и теперь ты видишь призраки жертв.
– Вы же тоже видели Рассела, – процедила девочка сквозь сжатые зубы.
– Я и правда что-то видел, отблеск огня…
– Там был маленький мальчик! Вы сами его видели!
– Ну ладно, признаю, я видел нечто, похожее на маленького мальчика. Но должно же быть этому разумное объяснение. Просто я его ещё не придумал. Так что не надо драм, хорошо?
– Какие ещё драмы? – вскочила на ноги Крис. Только-только ей начал нравиться дядя Ральф! Это надо же было немедленно повести себя как… как прежний дядя! – И я не вру, – яростно заявила она.
Пожилой доцент примирительно поднял руку.
– Я и не думал называть тебя лгуньей. Я понимаю, что ты
– Я не хочу какао, – бросила Крис. – Я пошла спать.
– Не хочешь какао? – покачал головой дядя Ральф. На мгновение притворно-скорбное выражение его лица напомнило девочке человека из редакции «Клируотер джорнал».
– Я не умею готовить, и очень этому рада, – заявила она дрожащим от возмущения голосом. – И знаете что? Когда я вырасту, я непременно сделаю отличную карьеру!
Дядя Ральф прошёл за Крис в холл и смотрел вслед, пока она поднималась по лестнице.
– Что происходит? – вопросил он ей вслед.
Он всё ещё стоял и смотрел наверх, когда она зашла в спальню и захлопнула за собой дверь.
Глава 11
На чердаке кто-то… или что-то есть
Крис плюхнулась на кровать, стараясь сдержать слёзы. Уснуть было нечего и думать – слишком рано, всего лишь восемь тридцать – но спускаться вниз она даже не собиралась. При одной мысли о том, как дядя Ральф сидит в кресле, снисходительно улыбаясь, она невольно стискивала зубы.
Как он мог отказаться верить в Рассела Чарльза, когда видел его собственными глазами! И если дядя не готов положиться на собственные глаза, то как его убедить? Она было хотела позвать его наверх и открыть дверь, ведущую на чердак. Быть может, если он сам ощутит леденящий порыв ветра…