Призрак Оперы

– Ах, мой бедный друг, я вовсе не спала! Только очутилась за пределами гримерной, сама не зная как! Однажды вы видели, как я исчезла из гримерной, быть может, вы могли бы объяснить мне это, мой друг, но я, я не в силах!.. Одно могу сказать: находясь перед зеркалом, я вдруг перестала видеть его перед собой и стала искать сзади… Но не было больше ни зеркала, ни гримерной. Я очутилась в темном коридоре, испугалась и стала кричать!..

Вокруг меня все было черно, только вдалеке слабый красный отблеск освещал угол стены, какой-то перекресток. Я закричала. Но все вокруг безмолвствовало, и пение и скрипки смолкли. И вот внезапно в темноте чья-то рука опустилась на мою или, вернее, что-то костлявое и холодное ухватило меня за руку и не отпускало. Я опять закричала. Меня схватили за талию и приподняли… Я в ужасе отбивалась; пальцы мои скользили вдоль влажных камней, где не за что было зацепиться. Потом я уже не шевелилась, думала, что умру от страха. Меня понесли в сторону слабого красного света, и когда мы дошли туда, я увидела, что нахожусь в руках человека в широком черном плаще, на нем была маска, скрывавшая все лицо целиком… Я сделала последнее усилие: тело мое напряглось, рот снова открылся, чтобы в крике выразить охвативший меня ужас, но чужая рука закрыла его, эту руку я почувствовала на своих губах, на своей плоти – от нее веяло смертью! Я лишилась чувств.

Сколько времени я оставалась без сознания? Трудно сказать. Когда я снова открыла глаза, мы – черный человек и я – по-прежнему находились во мраке. Поставленный на землю потайной фонарь освещал струи источника. Вода, бьющая из стены, почти сразу же уходила под землю, на которой я лежала; голова моя покоилась на колене мужчины в плаще и черной маске, мой молчаливый спутник заботливо смачивал мне виски с предупредительностью и вниманием, показавшимися мне еще более невыносимыми, чем недавнее внезапное похищение. Руки его, необычайно легкие, тем не менее пахли смертью. Я отталкивала их, но у меня не было сил. «Кто вы? Где Голос?» – спросила я, едва дыша. Только вздох был мне ответом. Вдруг на лице я почувствовала чье-то горячее дыхание и в темноте рядом с черной фигурой человека смутно различила нечто белое. Черная фигура приподняла меня и посадила на это белое. И тотчас слух мой поразило радостное ржание, я прошептала: «Цезарь!» Животное вздрогнуло. Друг мой, я полулежала в седле и узнала белую лошадь из «Пророка», которой так часто давала лакомства. Как-то вечером по театру разнесся слух, что это животное исчезло, что его украл Призрак Оперы. Лично я верила в Голос и никогда не верила в Призрака и теперь спрашивала себя с дрожью, уж не стала ли я пленницей Призрака! Всем сердцем я призывала на помощь Голос и представить себе не могла, что Голос и Призрак – одно и то же! Вы слышали о Призраке Оперы, Рауль?

– Да, – отвечал молодой человек. – Но скажите, Кристина, что произошло, когда вы очутились на белой лошади из «Пророка»?