Призрак оперы N-ска

Солнышко припекало; привычный к трудностям и порою даже радовавшийся им (кстати, с внутренней стороны крышка оттепелевского чемодана была украшена портретом Хемингуэя), бас-коммунист мужественно потел в кожанке с меховым подбоем, ни на миг не допуская малодушной мысли о разоблачении. Наконец, когда рубашка и свитер певца стали мокрыми абсолютно, а потоки пота из-под твердой шляпы застучали по куртке веселым частым дождем, солист Дзержинской оперы решил-таки утолить жажду в одной из мелких лавочек, встреченных по пути. «Ихь тринген мохтэн!» — мрачно заявил он миловидной продавщице. «Sorry?» — переспросила она, приветливо взглянув на странника. «Совсем еще девчонка! — снисходительно отметил Оттепелев про себя. — Немецкого не знает…» В подобных случаях — когда люди, в силу, видимо, недостаточного интеллектуального развития своего, не могли объясниться с ним на иностранном языке (причем порою — на их же родном наречии), человеколюбивый бас-коммунист, не желая никого лишний раз задеть или обидеть, переходил на язык жестов. Своей традиции не изменил он и теперь: высмотрев в выставленной за спиной продавщицы батарее бутылок и бутылочек самую, на его взгляд, красивую (надо ли говорить, что певец обладал утонченным чувством прекрасного?), он ткнул в нее длинным, как удилище, пальцем. Когда нарядный сосуд с изображением роскошной виноградной кисти, помещенной в золотую каемочку, очутился на прилавке, Оттепелев жестом повелел открыть его.

«Do you really want me to open it?!»^[7] — пролепетала девушка изумленно; в глазах ее отразилось нечто, похожее на испуг. Снисходительно ухмыльнувшись, но и обозначив при этом легкое нетерпение (как почти у всякого советского человека, оказавшегося в заграничном магазине, потоотделение у него резко усилилось).

Оттепелев, втайне собой немножко любуясь, повторил свой безупречный по пластической выразительности жест. Глаза девушки-продавца сильно увеличились, а рот приоткрылся — но поскольку в гнилом мире капитала клиент, как известно, всегда прав, она покорно откупорила бутыль. Дождавшись долгожданного момента, бас-коммунист Оттепелев-младший, сильно откинувшись назад и мужественно обхватив губами горлышко, торопливо совершил несколько больших глотков.

После этого произошло следующее: резко распрямившись и выпучив глаза на манер невиданной глубоководной рыбы, сильно округлив щеки и выронив бутылку на пол, певец пробыл в этой позиции какую-то долю секунды — после чего мощное сокращение брюшной диафрагмы (какой вокалист не лелеет эту мышцу?!), мощной струей вышвырнуло из оттепелевского желудка, как из хорошенько взболтанной бутылки «N-ского Игристого», все ранее выпитое; розовая пена, в изобилии выпущенная солистом Дзержинки, украсила экспозицию магазина.

Продавщица, близкая к обмороку, неистово кричала кому-то: «Call ambulance!.. Immediately call ambulance! Hurry up!..»; Оттепелев хрипел и хватал воздух широко открытым ртом; глаза его закатывались.

В красивой бутылке оказался отменнейший, по крепости близкий к эссенции, импортный винный уксус. Узнав, что за пребывание Оттепелева в больнице придется платить театру, Абдулла Урюкович (добрейшей души человек!) невольно пожалел, что тот не купил бутылочку с соляной кислотой.

А партию Бориса с огромным успехом спел Антошкин — совершенно роскошный, этакий «церковный» низкий бас; он коммунистом не был, шляпы не носил и не учил немецкого — так что, в общем, не о чем и говорить.

* * *

Ну, а в N-ске местная филармония открыла очередной сезон, и городской голова Доберманов, удостоив первый концерт своим присутствием, в своем кратком спиче эмоционально объявил N-ский филармонический оркестр лучшим музыкальным коллективом страны (а также, не удержавшись, подобно ильфовским пикейным жилетам возгласил, что-де не за горами уже тот светлый миг, когда N-ск действительно получит статус вольного города); посетивший N-ск с большой помпой сын известного писателя-диссидента, объявленный властями «выдающимся молодым дарованием», с прилежностью школьника пятого класса и большим трудом сыграл на рояле две сонаты Бетховена — в общем, невзирая ни на какие гастроли Дзержинской оперы, богатая событиями культурная жизнь города шла своим чередом. И словно подтверждая эту истину, большим концертом в Липовом зале N-ского союза композиторов торжественно и шумно открылся фестиваль «Авангард андеграунда».