Призрак Оперы. Тайна желтой комнаты. Дама в черном

— Замолчите, — приказал юноша. — Вы же сами сказали, что он не может вас услышать.

Однако поведение певицы становилось все более непонятным. Сцепив пальцы, она затравленно повторяла:

— О господи! О боже мой!

— В чем дело? — испугался Рауль.

— Кольцо…

— Что кольцо? Умоляю, Кристина, придите в себя.

— Золотое кольцо, которое он мне дал. И при этом добавил: «Я даю вам свободу, Кристина, но с условием, что это кольцо всегда будет на вашем пальце. Пока оно у вас, вы будете в безопасности, и Эрик останется вашим другом. Но если вы с ним расстанетесь, горе вам, Кристина: Эрик сумеет отомстить!» А теперь кольцо пропало! Горе нам!

Они напрасно искали подарок Эрика в комнате. Его нигде не было, и беспокойство девушки все росло.

— По-моему, когда я позволила вам поцеловать меня там, наверху, под лирой Аполлона, — дрожа, вспоминала она, — кольцо соскользнуло с пальца и упало на улицу. Как же теперь его найти? Какая страшная опасность грозит нам, Рауль! Ах! Надо скорее бежать!

— Бежать немедленно! — как эхо откликнулся Рауль.

Но она медлила. Ему показалось, что сейчас она скажет «да». Однако ресницы ее дрогнули, и девушка сказала:

— Нет! Завтра!

С этими словами она поспешно, в полном смятении покинула его, продолжая на ходу бессознательно ощупывать пальцы, будто надеясь, что кольцо вот-вот обнаружится на своем месте.

Что касается Рауля, он пошел домой, чрезвычайно озабоченный тем, что услышал от Кристины.

— Если только я не вырву ее из лап этого негодяя, — вслух сказал он, ложась в постель, — она погибнет. Но я ее спасу!

Он потушил лампу, и в темноте на него нахлынула бессильная ярость. Он трижды выкрикнул:

— Негодяй! Негодяй! Негодяй!

Тут он внезапно приподнялся, опершись на локоть, и холодный пот выступил у него на висках. У подножия кровати, как тлеющие угольки, светились два глаза. Они пристально, настойчиво смотрели на юношу в кромешной тьме.

Рауль не был трусом и все-таки не мог унять дрожь. Он протянул руку, пошарил на ночном столике, нашел коробок спичек и зажег свечу. Горящие глаза исчезли. Ничуть не успокоенный, он подумал: «Она мне сказала, что его глаза можно видеть только в темноте, они исчезли, но он сам, возможно, еще здесь».

Он встал, осторожно обошел комнату, обшарив все углы, не забыв заглянуть даже под кровать, и в полном недоумении громко произнес:

— Ничего не понимаю. Нельзя же верить в подобные сказки. Где кончается реальность и где начинается фантастика? Не померещилось ли все это ей самой? А может быть, и мне померещилось? Может быть, никаких горящих глаз и не было, все это лишь игра воображения? Теперь я и сам не уверен в этом.

Он снова лег в постель и потушил свечу.

В темноте вновь заблестели два глаза.

Рауль вскрикнул. Усевшись в постели, он пристально всматривался в две горящие точки. Через некоторое время он собрал все свое мужество и неожиданно для себя самого выкрикнул:

— Это ты, Эрик? Человек, гений или призрак? Это ты?

И его пронзила жуткая догадка: «Если это он, то он на балконе».

Тогда он вскочил, прямо в ночной рубашке бросился к письменному столу и нащупал в ящике револьвер. Потом открыл стеклянную дверь балкона. Ночь была холодная. Рауль быстрым взглядом обвел пустой балкон и тут же вернулся, захлопнув за собой дверь. Залез под одеяло, с трудом унимая дрожь, положил револьвер на ночной столик рядом с собой.

И опять задул свечу.

Глаза по-прежнему светились на том же месте, у изножия кровати. Между кроватью и оконным стеклом, за стеклом, на балконе? Вот что интересовало Рауля. И еще — он хотел узнать, принадлежат ли эти глаза человеческому существу. Он наконец хотел знать все.

Хладнокровно, не спеша, стараясь не потревожить окружавшую его ночь, юноша взял револьвер и прицелился в темноту.

Он целил прямо между двух золотистых звездочек, смотревших на него со странным неподвижным блеском. Потом взял чуть выше: ведь если это глаза, и если над ними есть лоб, и если он не промахнется…

Выстрел страшным грохотом раскатился в тишине спящего дома… По коридорам застучали торопливые шаги. Рауль вытянул руку и, готовый выстрелить еще, всматривался в темноту.

На этот раз звездочки исчезли.

Загорелся свет, в комнату вбежали люди, и перепуганный граф Филипп затормошил брата.

— Что случилось, Рауль?

— Да нет, ничего, наверное, мне это привиделось во сне. Я стрелял по двум звездочкам, которые мешали мне уснуть, — ответил юноша.

— Ты бредишь? Ты заболел!.. Умоляю тебя, Рауль, что случилось? — И граф отобрал у него револьвер.

— Нет, нет! Это не бред!.. Впрочем, сейчас поглядим.

Он встал, накинул халат, надел шлепанцы, взял из рук слуги подсвечник и открыл балконную дверь.

Граф заметил, что окно пробито пулей на уровне человеческого роста. Рауль нагнулся, осматривая балкон.

— Ага! Кровь… Кровь! Вот и здесь кровь! Прекрасно! Призрак, из которого течет кровь, это уже не так страшно…

— Рауль! Рауль!

Граф тряс его, как трясут лунатика, чтобы привести в чувство.

— Не надо, брат, я же не сплю! — отбивался недовольный Рауль. — Ты же видишь эту кровь. Мне показалось, что это мне снится, но я выстрелил в Эрика, и вот его кровь…