Призрак Оперы

— Хотел бы я вас видеть на моем месте… Он просто кипел! На уме у него была только булавка. Мне кажется, если бы ее не принесли, его хватил бы удар. Все это очень даже загадочно, и, по-моему, наши директора начинают сходить с ума. — Помолчав, он недовольно добавил: — Этому пора положить конец! Я не привык, чтобы со мной обращались подобным образом.

— Это дело рук Призрака Оперы, — неожиданно выдохнул Габриель.

Реми ухмыльнулся. Мерсье вздохнул, казалось, он собирался сообщить что-то важное и таинственное, но, взглянув на Габриеля, делавшего ему красноречивые знаки, промолчал.

Однако Мерсье, чувствуя, что пора брать ответственность на себя, потому что время идет, а директора все не показываются, не выдержал:

— Ладно, я сбегаю за ними сам.

Габриель, как-то сразу помрачневший и озабоченный, остановил его:

— Погодите, Мерсье. Если они заперлись в своем кабинете, значит, так надо. У Призрака Оперы в запасе много всяких штучек.

Но Мерсье только покачал головой:

— Тем хуже! Если бы меня послушали раньше, полиция давно была бы в курсе.

И с этими словами он удалился.

— В курсе чего? — тотчас вставил Реми. — Ага, вы молчите, Габриель! И у вас тоже секреты… Было бы лучше, если бы вы меня в это посвятили, если не хотите, чтобы я счел всех вас сумасшедшими. Да, именно сумасшедшими!

Габриель повращал округлившимися глазами и сделал вид, что не понял намеков господина секретаря.

— Какие такие секреты? — пробормотал он. — Не знаю, о чем вы говорите.

На этот раз Реми вышел из себя.

— Сегодня вечером вот на этом самом месте, во время антракта, Ришар и Моншармен вели себя просто как настоящие душевнобольные.

— Я этого не заметил, — растерянно сказал Габриель.

— Только вы один не заметили! Вы думаете, что я их не видел? Думаете, господин Парабиз, директор банка «Креди Сантраль», тоже ничего не заметил? И посол тоже? Нет, господин хормейстер, все показывали пальцем на наших директоров!

— Что же они делали такого особенного, наши директора? — спросил Габриель с самым простодушным видом.

— Что они делали? Вы лучше меня знаете, что они делали! Вы были здесь! И наблюдали за ними — вы и Мерсье. И только вы двое не смеялись…

— Я вас не понимаю.

Габриель раздраженно развел руками, и этот жест, очевидно, означал, что данный вопрос его больше не интересует.

— Что это за новая причуда? — настойчиво допытывался Реми. — Они никого к себе не подпускали.

— Как? Они никого к себе не подпускали?

— Да, и они никому не позволяли до себя дотронуться.

— Вы это верно заметили, что они никому не позволяли до себя дотронуться, — подчеркнул Габриель. — Вот это действительно странно.

— Значит, вы тоже это заметили? Наконец-то! И еще: они почему-то все время пятились назад.

— Ага! Вы обратили внимание, что директора пятились назад, а я-то думал, что так ходят только раки.

— Не смейтесь, Габриель! Не смейтесь!

— Я и не смеюсь, — возразил Габриель, который оставался серьезен, как римский папа.

— Объясните мне, пожалуйста, Габриель, раз уж вы так близки к дирекции, почему в антракте, когда я протянул руку к господину Ришару, Моншармен прошипел: «Отойдите! Отойдите! Не дотрагивайтесь до него». Разве я прокаженный?

— Невероятно!

— А через несколько секунд, когда господин посол, в свою очередь, направился к Ришару, разве вы не видели, как Моншармен бросился между ними и закричал: «Господин посол, заклинаю вас, не прикасайтесь к господину директору!»

— Фантастика! А что делал в это время Ришар?

— Что делал? Вы же сами видели. Он сделал полуоборот и поклонился, хотя перед ним никого не было. Потом попятился назад! А Моншармен, который стоял позади него, тоже резко повернулся и тоже попятился назад… Так они и шли до самой лестницы затылком вперед! Или они сошли с ума, или я ничего не понимаю!

— Может быть, — предположил Габриель, — они репетировали…

Господин секретарь был оскорблен такой вульгарной шуткой в столь драматический момент. Он нахмурился, губы его сжались.

— Не хитрите, Габриель, — наклонился он к самому уху собеседника. — Здесь творятся вещи, за которые вы с Мерсье тоже несете ответственность.

— Что именно? — удивился Габриель.

— Я думаю, Кристина Даэ не единственная, кто исчез сегодня вечером.

— Неужели?

— Никаких «неужели»! Вы мне можете объяснить, почему, когда мамаша Жири спустилась в вестибюль, Мерсье взял ее за руку и быстро повел за собой?

— Да что вы говорите? — воскликнул Габриель с усмешкой. — А я и не заметил.

— Вы все прекрасно видели, Габриель, тем более что шли следом за Мерсье и мамашей Жири до его кабинета. С того момента вас видели вместе с Мерсье, а Жири никто больше не видел.

— Вы полагаете, что мы ее съели?

— Нет! Но вы ее заперли в своем кабинете, и сейчас она вопит из-за двери: «Бандиты! Бандиты!»

В этот момент подошел запыхавшийся Мерсье.