Призрак пера [litres]

– Комиссар, – отваживается позвать он. Я замечаю, что руку он держит на кобуре. – Простите, но, если он дома, с тем же успехом можно позвонить в дверь, и все. Сбежать же он не может. Мы возьмем его и прижмем хорошенько, заставим признаться, где он держит дамоч… синьору.

Берганца бросает на него ответный взгляд, означающий «не мешай» и осторожно подбирается к первому окну.

И я понимаю.

– О дьявол. Вы думаете, он может держать Бьянку здесь.

Маккьо оборачивается ко мне с выражением, будто я только что сказала, что ослы летают.

– На первом этаже здания в центре города? Не говоря уж о…

– Жалюзи, – прерываю его я. – Они почти все опущены.

Маккьо по-прежнему смотрит на меня так, будто я говорю на арамейском языке.

– А солнце светит в другую стену здания, – уточняю я.

Уверенности у меня нет, потому что со спины лицо видно всего на три четверти, но готова поклясться, что Берганца только что довольно улыбнулся.

Комиссар наклоняется вперед – заглянуть в окно под краешком жалюзи. Угол неудобный, потому что все усложняет еще и кремовая занавеска, а может, и белая, но грязная, не поймешь. Мы с Маккьо, стоя на два шага позади, старательно прижимаемся к зданию, чтобы очертания силуэтов не крались перед занавесками.

Берганца отступает от стены и идет дальше. Похоже, ничего интересного не обнаружил. У следующего окна все повторяется. Разве что сначала комиссар оглядывается и морщится. Тогда я тоже оглядываюсь и понимаю, что он увидел: это окно находится за углом и выходит уже не на главную улицу, а на узкий безлюдный переулок. У дома напротив окон на этой стороне нет. Поднимаю голову, проверить второй этаж: окно над нашим закрыто, то есть либо жильцы приезжают в горы только на выходные и в отпуск, либо редко пользуются этой комнатой.

В обоих случаях, если в самом деле приходится держать заложника в квартире на первом этаже спокойного кондоминиума в провинциальном городке, эта комната с окном, в которое мы собираемся заглянуть, – лучший вариант. Или менее худший.

Опускаю голову и сталкиваюсь взглядом с Берганцей. Комиссар делает мне знак, что он понял, что я поняла. Снова.

Он приближается к окну и заглядывает внутрь, оставаясь в таком положении целую вечность, а потом оборачивается к нам и приподнимает бровь.

– Действительно.

Маккьо вытаращивает глаза.

– «Действительно» что? «Действительно» – она в самом деле там? Но это абсурд! – пыхтит он, отступая. – Кто будет держать заложника в квартире в центре такого поселения старичков, как это?

Он прав. В Коацце средний возраст в самом деле немного высоковат. И сам городишко крошечный, из тех, где все всех знают, а может, еще и детей, внуков и родственников. Сложно представить более неподходящее место, чтобы держать в доме живой секрет весом в пятьдесят килограмм.

– И тем не менее она там, – отвечает Берганца. – Сидит в кресле. Во рту кляп, связана не разглядеть как: возможно, и руки, и лодыжки привязаны к батарее – классика. Там есть и еще кое-кто, определенно Ла Манта, но он стоял спиной, и я его плохо рассмотрел. Возился у плиты, если не ошибаюсь. Похоже, они одни. Маккьо, ты готов?

Маккьо поджимает губы. Видно, что он растерян.

– Комиссар, но… вдвоем? Если бы мы обнаружили здесь только Ла Манту, как и рассчитывали, затолкали бы его в машину и увезли, или допросили бы прямо на месте, чтобы сказал, где держит Кантавиллу… Но врываться вот так, когда там заложник… разве мы не рискуем, что он выставит ее перед собой как щит?

– А какого подкрепления ты ждешь, Маккьо? – фыркает Берганца. Судя по его виду, он признает, что Маккьо в чем-то прав, и сам комиссар об этом тоже думал. Но раздосадован он потому, что ничего с этим сделать не может. – Бетти в городе, ведет расследование, при этом не звонит, значит, либо ничего не нашел, либо не торопится. Ровато и Пеццоли сидят в засаде по делу Фалкера. Придется справляться самим.

– Поверить не могу, – огорченно вздыхает Маккьо. – Мы угодили в этот переплет, потому что похититель настолько безнадежен, что даже подвала не заготовил.

– Брось, – отрезает Берганца. – Постараемся не напортачить. Действуем быстро, четко, не оставляя ему времени броситься к Кантавилле, и не пугаем, чтобы не наделал глупостей.

– А я? – спрашиваю.

Берганца размышляет. У меня такое ощущение, что только сейчас он задумался о том, что я-то не полицейский. В каком-то смысле это льстит.

– А вы, Сарка, держитесь позади, более того, вообще никуда не влезайте, так лучше всего. Там будет немного неспокойно. Не пугайтесь, когда мы достанем пистолеты, и ничего не делайте, понятно? Ничего, что могло бы привлечь внимание Ла Манты. – Он качает головой. – Проблема в том, что так и есть: мы действительно рассчитывали обнаружить только его. Кто бы мог подумать, что он держит похищенную синьору прямо дома, здесь… Так-то мы должны были только допросить его, и там бы вы точно пригодились, потому что смогли бы нажать на нужные рычаги. А тут… Впереди полномасштабная облава, и, боюсь, я совершил ошибку, взяв вас с собой. Я не хотел подвергать вас опасности.

Против своей воли я улыбаюсь краешком губ.