Призрак пера [litres]

– Встреча Вани и Риккардо – гармония с первого взгляда, чувство, которое зарождается за долю секунды. Как вы считаете, любовь действительно иногда настолько внезапна, что застает врасплох?

– Итак, у меня есть теория, с которой, когда я ее объясняю, не всегда соглашаются мои романтичные подруги. Я считаю, что, когда мы с кем-то знакомимся, до всего, даже прежде чем начать общаться, есть один миг абсолютной ясности, когда наш мозг проводит рентген и выдает точное и четкое заключение, точно банкомат, печатающий чек с балансом. Фактически ты сразу же, с первого взгляда, понимаешь, достаточно ли там баллов и в верных ли категориях, чтобы тронуть твое сердце. Может, потом признаваться себе в этом не захочется, но все равно в душе ты будешь знать, причем с первой секунды. К примеру, у меня есть подруга, которой стоит только встретить парня, подходящего под характеристики «тонкая творческая натура – проблемы с отцом – ненадежный – пожалуй, поигнорирую тебя несколько дней, но потом совершу какой-нибудь впечатляющий поступок», – и она уже знает, что все закончится особенными отношениями. Или же другая подруга, если перед ней возникает кто-то из категории «взрослый и надежный – высокий уровень общей культуры – тонкое, но спокойное чувство юмора», через неделю будет говорить только о нем. И так далее. Вани же нужен человек талантливый, находчивый, с чувством юмора скорее нахальным, с твердым намерением добиться своих целей, почти равным ее собственному, и который, в отличие от других, не сдастся, пока не вытащит ее из кокона подозрительной замкнутости. Вани будет упрямиться и откажется даже самой себе признать, насколько ее это впечатлило, но мы с самого начала понимаем, что Риккардо не мог оставить ее равнодушной…

– Комиссар Берганца – персонаж, напоминающий великих книжных сыщиков, таких как Филипп Марлоу, Ниро Вульф, Сэм Спейд, Эркюль Пуаро и другие. Вы увлекаетесь детективами?

– Не так, как сам Берганца… но да. Мне ужасно нравятся детективы, в которых расследование скорее предлог, центральная линия, вокруг которой разворачиваются выпадающие на долю главных героев испытания, через которые мы и знакомимся с персонажами. На самом деле, как это ни парадоксально, слишком напряженные триллеры, в которых разоблачения, погони, побеги и перестрелки следуют одна за другой, мне читать скучно: я хочу знать, голоден ли дежурный следователь, сидящий в засаде, хочет ли он спать или не забыл ли он выключить газ, сорвавшись на перехват наркодилера, и мучают ли его теперь сомнения! Думаю, благодаря загадке, которую нужно решить, появляется как раз нужное ощущение приключения, без чего некоторые другие аспекты, касающиеся психологии персонажей, могут показаться скучными.

И потом, мне нравится иконография детектива. Тот, кто с легкостью может разговаривать с вечной сигаретой во рту, кто везде появляется в плаще и шляпе и кто проводит вечера, потягивая не слишком дорогой виски за стойкой бара, где он общается только с владельцем… Посмотрим правде в глаза: Берганца – мой любимый персонаж.

– Между Вани и Морганой устанавливаются чудесные отношения. Вани видит в девочке себя в ее возрасте, с той же неуверенностью, теми же вопросами без ответа, даже с теми же качествами и особенностями. Как вы думаете, когда мы взрослеем, в нас остается что-то от подростков?

– А что, мы взрослеем?! Конечно, безусловно, остается куча всего! Там есть один момент в книге, когда Вани размышляет о влюбленности, о том, что она немедленно превращает нас в семнадцатилетних. Но дело не только в этом. Разве с возрастом мы перестаем чувствовать влияние чужого мнения, то, как другие ставят под сомнение наши слова и действия? Или у нас больше не бывает таких моментов, когда хочется от души навалять всем подряд? Или с нами не случается чего-то, вызывающего такой отклик в душе, что безумно хочется поделиться со всеми, даже с водителем автобуса? Мне кажется, что все это остается. Мы разве что учимся контролировать себя, мыслить рационально, подавлять неуместные порывы. Однако потом сталкиваемся с каким-нибудь подростком, так похожим на нас, который еще этого всего не умеет, и понимаем его как никто другой.