Призрак под сакурой (СИ)

Он прошел в отдел обслуживания ярусом ниже и сдал свой защитный костюм в чистку, потом получил в столовой так называемый праздничный паек: вернувшимся с задания агентам принято вручать к обычному рациону еще крохотную рюмку саке и маленькую чашку отварного риса, для японцев настолько же святой пищи, как хлеб - для славян. Собственно, рис в метро теперь уже не еда, а одновременно валюта, деликатес и источник оптимизма, своего рода напоминание, что раз даже в столь темное время традиции соблюдаются - значит, не все потеряно и надежда не умерла.

Кирилл считал эту затею откровенно идиотской: из-за специфики выращивания риса пространство, отведенное под него, могло бы дать значительно больше пищи и, что важно, витаминов, если б вместо риса там выращивали гидропонным методом овощи. Но у японцев было свое мнение на этот счет, для них рис - самый желанный деликатес, даже желанней мяса, а его поедание - целый ритуал. Что ж, может быть, в таком размене - недополученные калории и витамины в обмен на поднятие духа - что-то и есть.

Сам Кирилл рис не ест: для него белые зернышки, сваренные даже без соли - не более чем просто еда. Когда его угощают рисом - это неслабый такой знак уважения, и на редких официальных обедах не отвертишься, потому что обед не считается законченным, пока гость не доест весь рис до последнего зернышка. Однако во всех остальных случаях рис он откладывает для Уруми. Вот и сейчас Кирилл аккуратно покрошил в чашечку кусочки "постапокалиптического цыпленка" - проще говоря, крысиного мяса - и переложил смесь в коробочку. Конечно, Уруми кормят рационом для важных шишек, все-таки ценный специалист в масштабах целой подземки, но маленькая порция риса для нее едва ли не самый дорогой знак внимания, а Кириллу - еда и не более того. Не японец он.

Вот и "дом", ячейка полтора на полтора на два с половиной в длину. Японцы - гении, на свой извращенный лад. Такие вот "камеры хранения", только не для вещей, а для людей - давнее изобретение. Чем сильнее разрастался многомиллионный Токио, тем больше времени приходилось тратить людям, чтобы добраться из пригорода в центр на работу и обратно. Миллионы потерянных человекочасов каждый день, а за год потерянные человекочасы могли доползти и до миллиарда. Миллиард человеко-часов - это три тысячи шестьсот девяностолетних человеческих жизней, подумать только.

Конечно, можно ездить домой только на выходные - но отелей на всех не напасешься. И тогда какой-то гений придумал суперкомпактные отели. Камера хранения человека - метр на метр на два, длинными рядами в три яруса и больше, сколько позволит потолок. Внутри - матрац, подушка, телевизор и кондиционер. Гениальное решение, кроме шуток, на фоне которого японские квадратные арбузы - так, жалкая потуга сплагиатить идею. Множество людей получило возможность экономить ежедневно два-три часа по цене, не превышающей стоимость проезда в два конца, поскольку ночевка огромного количества "жильцов" в нереально малом пространстве обходилась поразительно дешево. Миллиард сбереженных человеко-часов - просто офигеть...

И вот теперь это решение сохранило уже не время жизни, а сами жизни. Именно сверхкомпактное размещение спальных мест - тот фактор, который позволил расположить в замкнутом пространстве больше жильцов и больше "плантаций". В противном случае сейчас токийскую подземку населяла бы от силы четверть миллиона, а не половина.

Он открыл дверцу, снял ботинки и верхнюю одежду, подтянулся на руках и нырнул в свою ячейку ногами вперед. Ждать вечера - а точнее, периода тишины, который в месте без смены времени суток называли ночью - Кирилл не стал. Слов нет, он бы с радостью порезвился с Уруми, но у нее нынче выдался напряженный рабочий денек, к тому же, Кувалда не кривил душой, говоря, что "дело превыше всего". Исправная рация - вещь первостепенной необходимости, он и сам когда-то выжил лишь потому, что у него она, эта рация, была. Потому менять чужую жизнь на постельные утехи с Уруми Кирилл правильным не считал. В конце концов, время у них еще будет, чай, окончательный закат человечества не на завтра намечен.

***

Наутро он отнес Уруми рис, приподняв при этом собственное настроение затяжным поцелуем, а потом пошел в штаб. На Ниси-васеда стало одним крокодилом-мутантом меньше, но у Кирилла и его коллег работы непочатый край.

У Оноды уже утренняя летучка в разгаре. В кабинете - сорок человек народу, и все места вокруг стола заняты.

Пара нижних чинов попыталась уступить ширэй-кану место, но Кувалда махнул рукой:

- Я сяду, когда до меня очередь дойдет.

- А, вот и ты, Рамэ-сама, - оторвал взгляд от карты капитан. - На Йойоги-уэхара бывал когда-нибудь?

- Бывал.

- А на поверхности?

- Не далее как три месяца назад. А что там?