Призрак Проститутки

Впечатление, безусловно, такое, что, как любовники, они уже миновали апогей. Теперь, как Модена признается Вилли, «он хочет, чтобы в постели все делала я одна».

«Ты ведь уже говорила мне, — вспоминает Вилли, — что он обычно валится с ног от усталости».

«Верно, — подтверждает Модена, — только теперь ему нравится разыгрывать безмерную усталость».

Это самая мерзкая фраза, какую когда-либо произносила Модена по поводу взаимоотношений с Джеком, но вот, в конце ноября, она высказывается еще определеннее: «При мысли, что позвонят из Белого дома, меня в дрожь бросает. Я люблю Джека, но встречаться с ним там мне не слишком приятно».

Гарри, я понимаю, что она имеет в виду. В Белом доме, хоть он и является историко-патриотическим символом, действительно царит гнетущая, строго размеренная атмосфера зала суда. Мне кажется, это оттого, что старый особняк пережил на своем долгом веку бесконечную цепь тяжких компромиссов и оказался невольным свидетелем ничтожества слишком многих могущественных политических деятелей. Я, возможно, несколько утрирую негативные аспекты, но ведь и Полли Гэлен, которой тоже случалось бегать туда на свидания, высказала предположение, что Белый дом дурно влияет на Джека. Она как-то сказала, что, «по всей видимости, Белый дом, как вампир, высасывает из жильца аппетиты».

Все это время Модена встречается с Джанканой чаще, чем прежде, но не то чтобы регулярно. Он не слишком надежен. Например, в октябре, всего через два месяца после того, как они впервые разделили ложе, Сэм переключил внимание с Модены обратно на Филлис Макгуайр и целый месяц мотался с певицей по Европе. Одно из двух: либо мистеру Дж., как и Модене, необходимы две интрижки одновременно, либо он разозлился на Модену за то, что она продолжает встречаться с Джеком. Как бы то ни было, я в конце концов обнаружила, что их альянс так и не увенчался естественным соитием. В свое время это казалось мне очевидным, на самом же деле я просто как следует не вчиталась в важный пассаж из расшифровки ее разговора с Вилли от 16 августа:

«Модена. Ну вот я наконец сказала Сэму „да“.

Вилли. Трудно представить себе, как он согласился ждать столько месяцев.

Модена. Да уже больше года прошло. И каждый день — шесть дюжин желтых роз.

Вилли. Тебе не надоело возиться с такой прорвой цветов?

Модена. Ничуть, всегда хотелось еще и еще.

Вилли. Ну и как оно — с Сэмом?

Модена. Хотелось еще и еще.

Вилли. Неужели правда?

Модена. Там было все, практически все.

Вилли. Что значит „практически все“?

Модена. Сама догадайся».

Как я уже сказала, тут я не разглядела, что она имеет в виду набор утех, а не качество исполнения. После этой единственной невразумительной фразы Модена довольно долгое время не упоминает о своих отношениях с Сэмми вообще, хотя Вилли то и дело пытается узнать побольше. Вот отрывок из их разговора в начале ноября:

«Вилли. То он просит твоей руки, то вдруг исчезает со своей певичкой — как это понимать?

Модена. Он жутко расстроился, когда я сказала, что Джек у меня по-прежнему на первом месте.

Вилли. Но ты же говорила, что Сэм в этом деле получше Джека.

Модена. Сэм более экспансивен. Он щедр в любви. Пылок, изобретателен. Это все равно что есть дивное итальянское блюдо из одной тарелки.

Вилли. А там — улица с односторонним движением, да?

Модена. Да, но женщина на этой улице — я. И Сэму это известно. Сэм знает, что нас с Джеком объединяет кое-что, чего нет и не будет с ним.

Вилли. И что же это?

Модена. Концовка».

Я избавляю вас от трех последующих страниц — существенно лишь то, что, как выяснилось, «концовка» — это, в сущности, начало. Модена ни разу не позволила Сэму войти в нее. Итак, тремя страницами ниже:

«Вилли. Это же немыслимо!

Модена. Мы проделали все, кроме…

Вилли. А как же он смог произвести такое впечатление?

Модена. А так даже лучше. Иногда мне кажется, что такой секс гораздо естественнее.

Вилли. Твоей многоопытности можно только позавидовать».

Вернувшись из Европы, Сэм устраивает для Модены в Чикаго настоящий фейерверк удовольствий. Куда бы они ни пришли — везде ее обхаживают как королеву. В постели же — «все, кроме». Не стану судить ее. Я вспоминаю, как когда-то давно огорошила вас признанием, что и у нас с Хью преобладает «итальянский вариант». Тем более странно, что я так и не смогла до конца раскусить Модену.

Ой, оказалось куда позже, чем я думала. Завтра я расскажу вам о втором, и уже окончательном, совращении нашей героини. Потерпите.

Привет.

Киттредж.

12

Обещанное письмо пришло на другой день, но его уже нет. Я прочел его и немедленно уничтожил.

Я об этом почти не жалею. Оно заставило меня осознать, как остро я переживал потерю Модены. Боль этой утраты, казалось, пронзала меня насквозь, до кончиков пальцев, которыми я запихивал листки в щель бумагорезки. В этот момент я ненавидел Киттредж за то, что она не поскупилась на подробности.