Призрак Проститутки

Меня захватила работа. Я никогда так не отдавался ей. Я обнаружил, что действительно могу быть полезен отцу. Он обладал умом, способным, сосредоточась, разломить клешню омара, вот только сосредоточивался он не каждый день. Его стол часто напоминал неубранную постель, и недоведенные до конца дела были для него столь же мучительны, как неприятные воспоминания о похмелье. Я обнаружил, что люблю его, но это признание появилось вместе с пробуждением новой для меня страсти к деталям. Мои обязанности отнюдь не были ограничены узким спектром. Мне даже случалось отсылать в прачечную белье отца, и я, безусловно, просматривал его докладные Маккоуну, Хелмсу, Монтегю, а также пятидесяти офицерам, все еще трудившимся в ДжиМ/ВОЛНЕ. Я просматривал поступавшие телеграммы и устанавливал приоритеты и пути прохождения документов, исходивших от нас. Мне действительно начали нравиться административные обязанности, поскольку Элеонора, секретарша Кэла, уже многие годы была перегружена и нуждалась в помощнике. К нашему общему удивлению, мы с Элеонорой поладили. В эти дни меня куда больше интересовало содержание моего стола, чем то, где я жил, а Майами и Вашингтон казались мне такими же одинаковыми, как мои закутки в Лэнгли и в «Зените». Мне снова не давала покоя мысль о том, как мало я знаю из того, чем ведаю. И в самом деле, чем больше власти я приобретал, чем больше я участвовал в каком-то деле с начала и до конца, тем, казалось, труднее мне было составить удовлетворительное описание этого дела. В одинокие вечера я пристрастился читать шпионские романы, но они никогда не были близки к настоящему делу со всеми его лишь частично познанными проектами, операциями, выкрутасами, исследованиями, трюками и сценариями, но шпионские романы — они ведь никогда не отражают жизни. Я даже посвятил довольно много времени размышлениям о построении интриги. В жизни, представлялось мне, интрига никогда не бывает завершена. Не важно! Ведь мы всегда особенно усиленно стараемся, когда сами являемся участниками интриги, мы тратим полжизни на накопление привычек, ошибок, удач, счастливых случаев, к чему следует прибавить изрядную порцию повседневной тягомотины, которая отягощает повествование, если вы хотите представить свою жизнь в виде стройного рассказа. Поэтому я был благодарен судьбе за то, что мне выпало лето, когда меня почти не обременяли личные дела, происходило много всего постороннего, и я сознавал, что мы с отцом — при всем прочем — составляем достойную команду.

Однако были в работе отца аспекты, которые он мне не поверял. Я знал, что он укрепляет связи с АМ/ХЛЫСТОМ, но я едва ли могу сказать, сколько прошло бы времени, прежде чем я узнал бы нечто большее, если бы 8 сентября не произошла грандиозная промашка, убедившая Кэла ввести меня в курс дела. В то утро не успел я прийти на работу, как он вручил мне вырезку из «Вашингтон пост». Сюжет исходил из Гаваны. Вечером 7 сентября Кастро присутствовал на приеме в бразильском посольстве и там отвел корреспондента Ассошиэйтед Пресс в сторонку.

«Кеннеди — это современный Батиста, — заявил он. — Мы обнаружили планы террористов, намеревающихся ликвидировать кубинских лидеров. Если лидеры США будут помогать в осуществлении этих террористических актов, они и сами не уберегутся».

— Я бы назвал это предупреждением нам, — сказал Кэл.

— Можешь сказать, на чем это основано? — спросил я.

— AM/ХЛЫСТ работает сейчас в кубинском консульстве в Сан-Пауло, это в Бразилии. Один из наших кураторов встречался с ним там.

— Полагаю, больше мне ничего не требуется, — сказал я.

При большом разнообразии мест, где в Гаване можно побеседовать с местным корреспондентом АП, Кастро выбрал именно бразильское посольство.

— Да, — сказал Кэл. — Контрразведка собирается сегодня утром в кабинете Хелмса.

Собрание состоялось. В сентябре прошло несколько таких совещаний, а к концу месяца Кэл сказал:

— Мы по-прежнему работаем над этой операцией.

Я просмотрел копию окончательного доклада, представленного контрразведкой Хелмсу: «Если AM/ХЛЫСТ не перевербован Кастро, а у нас нет на этот счет убедительных доказательств, то мы откажемся от одного из самых многообещающих — если не самого многообещающего — кубинского агента. Никто из тех, с кем мы поддерживаем контакт в Карибском районе, не близок так к кубинскому лидеру, как АМ/ХЛЫСТ. Если взвесить все „за“ и „против“ — ответ ясен. Будем продолжать иметь дело с АМ/ХЛЫСТОМ».