Призрак страсти

– Ты знаешь, чьи это были руки? – тихо спросил Ник.

Она сполоснула пальцы под краном.

– Трех рыцарей Уильяма. – Она с задумчивым видом взяла предложенный Ником стакан. – Я помню все очень отчетливо. В тумане мы ехали в Глостер. На пути у нас оказалась придорожная часовня в честь какого-то местного святого. Это было всего лишь несколько груд камней с возведенной над ними крышей, но Уильям, по своему обыкновению, спешился, чтобы преклонить колени перед алтарем.

Ник смотрел на нее, и вдруг у него по телу пробежал тревожный холодок предчувствия. Глаза ее были устремлены вдаль, когда она начала описывать представившуюся ее мысленному взору картину. И он, видя ее отрешенный взгляд, стал сомневаться, замечает ли она его.

– Кто-то оставил на каменной плите гирлянду из жимолости и шиповника, а рядом земля была усыпана душистыми травами. Я осталась в седле. Подал голос маленький Уилл. Я обернулась к нему и видела, как кормилица поднесла его к груди, и мне захотелось самой покормить его. – Джо помолчала, закусив губу. – Ее лошадь наклонила голову и потянулась за травой. Мальчик, державший поводья, отвел ее в сторону и ослабил повод, давая попастись. Было тихо, только лошади грызли удила и переступали с ноги на ногу, постукивая копытами. Одно время я сопровождала Уильяма, но потом оставалась ждать его вместе с остальными. Иногда я тоже молилась про себя, а когда – и нет. – Джо улыбнулась пристально смотревшему на нее Нику. – Помолившись, Уильям поднялся с колен и перекрестился. Потом прислушался, затем и мы услышали пение. Женский голос доносился откуда-то с холма за часовней. Все повернулись на звук, а двое рыцарей подъехали к Уильяму, отряхивавшему свою голубую накидку. Помню, что оба всадника держались за рукоятки мечей.

Низкий грудной голос мелодично пел по-валлийски, но разобрать слова было трудно. Моя лошадь беспокойно задвигалась, я похлопала ее по шее и поплотнее запахнула накидку. Никто не проронил ни слова. Думаю, все были напуганы.

Неожиданно Уильям повернулся к одному из своих рыцарей:

«Возьми с собой еще двоих и найдите ее. Будьте осторожны. Может быть, это ловушка».

Он вскочил в седло. Бледность покрывала его обветренное лицо. Он сидел очень прямо, провожая глазами троих всадников.

Спустя несколько минут пение стало удаляться, как будто женщина поднималась по склону.

Я видела, как напрягся Уильям, вглядываясь в тропу, по которой уехали его люди. Его лошадь грызла удила и нетерпеливо била копытом. Деревья стояли, не шелохнувшись. Наползавший туман окутывал дорогу. В воздухе чувствовалась промозглая сырость.

Он подождал еще некоторое время, как всегда не в состоянии скрыть раздражение. Потом, не выдержав, отослал еще четверых всадников в туман.

Мне стало не по себе: как иголками покалывало затылок. Я беспокойно огляделась: воины были настороже, крепко держались за мечи. Общая тревога, казалось, не затронула только кормилицу и безмятежно сосавшего грудь младенца.

Неожиданно, из тумана выехали четверо рыцарей, скользя по обледеневшей тропе. Они были одни. Ехавший впереди всадник подскакал к Уильяму и, осадив коня, отсалютовал мечом.

«Их и следа нет, сэр Уильям. Дорога разветвляется в нескольких местах, но в лесу густой туман и следов копыт не разглядеть. И там так тихо. Мы пробовали их звать, но…» – Он оглянулся на своих спутников.

Лицо Уильяма гневно вспыхнуло.

«Их нельзя терять, – рыкнул он. – Ищите снова. Возьмите больше людей, хоть двадцать, и осмотрите все вокруг. Найдите мне их и ту женщину, что пела на холме. – Он вынул меч из ножен и положил поперек седла, а мне сказал с мрачной усмешкой: – «Проклятые валлийцы! Это не иначе, как их штучки!»

Вооруженные всадники обыскали весь холм, прорубая себе путь в густых зарослях. Их голоса громким эхом разносились по склонам. Но пропавших рыцарей так и не нашли. В конце концов, Уильям отдал приказ отправляться без них. Только после того, как мы миновали перевал и приблизились к крепости, покалывание в затылке у меня прекратилось. Я поняла, в чем было дело: за нами дальше никто не следил.

Джо пришла в себя и увидела, что кухня полна дыма. Едва не выронив стакан, она поставила его на стол и поспешно схватила сковороду.

Ник смотрел на нее со странным выражением на лице.

– Под гипнозом ты об этом не рассказывала, – тихо проговорил он.

– Разве? – Она перевернула мясо с помидорами и убавила огонь. Поставив сковороду обратно, долила в стакан вино. – Слава Богу, не подгорело, хорошо, что мы здесь стояли.

Ник не двинулся с места.

– А еще что ты помнишь? – помолчав, спросил он.

Она полезла в буфет и достала две тарелки.

– Мне кажется, что все помню, до самого отъезда из Глостера. По крайней мере, у меня такое впечатление. Давай есть, пока ужин окончательно не сгорел. Мне больше не хочется говорить о Матильде. Скажи лучше, как ты собираешься отбиваться от конкурентов.