Призрак страсти

– Мадам, прошу вас, порадуйте себя, я возражать не буду, – не смущаясь, усмехнулся Ричард. Она не могла на него сердиться. – Господи, Матильда, если бы вы не были женой де Броза, – вдруг сразу посерьезнел он. В голосе его зазвучали ноты, испугавшие ее. Она с беспокойством подняла глаза и встретила его ищущий красноречивый взгляд. – Давайте прогуляемся по лесу подальше от слуг, которые вечно за нами следуют. Я должен поговорить с вами свободно наедине.

– Нет! – Голос ее звучал решительно, но сердце прыгало в груди. Она страстно желала отбросить все опасения, забыть об осторожности и откликнуться на его просьбу. – Нет, мы не должны больше этого делать. Не должны, пока жив мой муж. – Она встала, стряхивая с платья траву. – Я на многое способна решиться, но не должна снова пятнать честь Уильяма. – Матильда отвернулась к деревьям и кусала губы, жалея всей душой, что он заговорил об этом. Он поднялся вслед за ней и схватил за руку.

– Поздно говорить о бесчестии, Матильда. Ты моя в душе, и об этом твердят твои глаза, когда ты смотришь на меня. И в мечтах ты также принадлежишь мне. Я знаю это.

Не думая о том, что их могут увидеть, он притянул ее к себе. Губы его жадно искали ее рот, а руки нежно ласкали плечи. Она вздрогнула, охваченная желанием.

– Мы не должны, – шептала она, когда их губы слились в поцелуе. – Такая любовь обернется злом.

– Ерунда. – Он сильнее сжал ее. Неожиданно он наклонился и подхватил ее на руки. Она протестующе вскрикнула, но Ричард не обратил на это внимания и понес ее вдоль берега. Он перешел с ней говорливый ручей и нашел укромное место в кустах утесника. Там он осторожно опустил ее на землю. Он расстегнул пояс и отложил в сторону меч. Вновь склонившись над ней, он стал покрывать ее лицо поцелуями. Его руки нашли ее грудь в низком вырезе платья, и она тихо ахнула от удовольствия. Обвив его шею руками, она привлекла его к себе, чувствуя, как он путается в ее длинных юбках. Осторожность была забыта. Ей стало совершенно безразлично, видит ли их кто-либо в те мгновения, когда Ричард снова и снова поднимал ее на вершину блаженства. В какой-то момент, когда она, выгибая спину и двигая бедрами, принимала его в себя, она вдруг открыла глаза и сочная синева неба ослепила ее. И тут же ей показалось, что солнце на миг закрыла тень. Она замерла на секунду, но возбуждение ее было настолько сильно, что она, забыв обо всем, безропотно погрузилась в омут своей страсти.

– Вы – моя, миледи, – улыбаясь, сказал Ричард, наконец, поднимая голову. И снова прильнул к ее шее.

Она ласково гладила его волосы, все еще дрожа от возбуждения.

– Если об этом станет известно Уильяму, он меня убьет, – зашептала она.

– Уильям во Франции. Он ничего не узнает, – медленно садясь, успокоил ее Ричард. – Никто не заметил нашего ухода, а если и заметили, мы скажем, что искали, где можно укрыться от солнца после обеда. Пойдемте. – Он встал и протянула ей руку. – Пора, миледи, перекусить. Любовь возбуждает аппетит!

Они медленно двинулись к поляне. Под деревьями Матильда остановилась и знаком велела принести корзины с провизией. Она чувствовала устремленные на нее взгляды, и ей подумалось, что их исчезновение, скорее всего, не прошло незамеченным. Она также не могла не чувствовать пылающий взор Ричарда, от которого у нее сладко щемило сердце. Но когда она стояла, гордо выпрямившись, и наблюдала, как на траве расстилают скатерть, только едва заметный румянец говорил о царившем в душе Матильды смятении.

Она взглянула на Ричарда. По крайней мере, внешне он был спокоен. Сидя на выступающем куске скалы, он непринужденно взял у пажа кубок с вином. Его туника была расстегнута у ворота. Когда их взгляды встретились, он улыбнулся и поднял свой кубок со словами:

– За удачную охоту, миледи!

Она резко отвернулась и стала смотреть, как располагались в тени сокольничие. Птицы сонно нахохлились на своих насестах. Вокруг них на траве растянулись грумы и жевали пироги, прикрывая глаза от солнца, проникавшего сквозь ветви сосен. Сильно пахло хвоей и высохшей травой.

Появление всадников застало всех врасплох. Их было около дюжины. За спиной у них виднелись луки, клинки обнаженных мечей сверкали на солнце. Их предводитель подскакал к Матильде с Ричардом и остановил коня почти у края расстеленной скатерти. Он отсалютовал им и с мрачной улыбкой убрал меч в ножны. За их спинами растерянно стояли слуги. Клинки всадников держали их на месте.

– Henpych gwell, arglwyddes. Yd oedd gennwch у hela da? Balch iawn yw dy hebogeu. – Мужчина был смугл, с вьющимися волосами, и одет в яркий пурпур. – Приветствую вас, миледи! Охота была удачной? – Он перешел на безукоризненный французский. – Полагаю, охота в моих горах делает мне честь. Вижу, вы добыли много дичи. – Он кивнул в сторону птиц, лежавших рядом с одним из грумов и подготовленных для переноски.

Он медленно разглядывал Матильду, отметив стройную фигуру и волосы цвета бронзы, собранные под вуалью.