Призрак убийства

— Что ж… мой отец много лет наблюдал Директора. Они никогда не были особо близкими друзьями. К концу жизни, по правде сказать, Директор стал подозревать даже отца. Выливал его лекарства в раковину — на случай, если они отравлены, — выплевывал таблетки, отказывался от осмотров. Ну, обычные старческие капризы. Если бы не мисс Дора, — она ему вливала лекарства в какао, когда он не видел. Единственный человек во всем мире, которому Директор доверял, — его юрист Артур Прингл, который и убил старого Мансайпла в конце концов — такая вот ирония судьбы. Не знаю, что еще я могу вам сказать.

— Директор действительно был не в своем уме?

Томпсон задумался.

— Не так, чтобы можно было установить это официально, — сказал он наконец. — Старик мог вести себя совершенно обыкновенно — насколько возможно для Мансайпла, разумеется. В делах школы его разум был острым как бритва до самого конца. Его симптоматика — это бред преследования, что для старых людей не является необычным. В данном случае, как я понимаю, началось с потрясения в связи со смертью жены и дальше прогрессировало: он перестал доверять кому бы то ни было — в частности, врачам.

— И все же, — сказал Генри, — насколько я понимаю, на смертном одре он доверил вашему отцу какую-то тайну.

Доктор пожал плечами:

— Faute de mieux[6], — произнес он. — Да я бы и не назвал это тайной. Видимо, старик отчаянно хотел что-то сказать Джорджу насчет дома и так далее. Отец говорил, что это выглядело очень трогательно. Знаете, Директор был выдающейся личностью.

— У меня сложилось именно такое впечатление, — отозвался инспектор.

— А сейчас, Тиббет, если я ничем больше не…

— Прингл, — сказал Генри. — Юрист.

— Тут не могу помочь, — ответил Томпсон. — Фирма закрылась вскоре после его смерти.

— Семьи у него не осталось?

— Никогда не был женат. — Доктор криво улыбнулся. — Любые тайны, которые мог знать Артур Прингл, умерли вместе с ним. — Он посмотрел на часы. — Мне очень жаль, Тиббет, но…

Его прервал телефонный звонок. Нетерпеливым движением Томпсон снял трубку.

— Доктор Томп… Кто? Да, конечно, миссис Мансайпл. Приеду как только смогу. Меня чуть задержали сегодня. — Взгляд, брошенный им на Генри, нельзя было назвать дружелюбным. — У меня пара срочных вызовов, а потом… да, да, вы мне сказали, но у нее такие приступы бывали довольно часто? Да… обычные таблетки, беспокоиться не о чем… позже приеду… до свидания, миссис Мансайпл.

Он повесил трубку и встал:

— Ну, надеюсь, что оказался вам полезен, Тиббет.

— В помощи нуждается… — начал инспектор, понимая, что медицинская этика запрещает задавать доктору вопросы об этом звонке, но Генри был очень заинтригован.

Томпсон отлично знал медицинскую этику.

— До свидания, инспектор, — твердо сказал он. — Очень был рад познакомиться.

Открыв дверь, доктор крикнул:

— Изобель, я уезжаю, буду к ужину!

Затем он намотал на шею старый шарф, влез в пальто и поспешил к своей машине. Генри забрал Эмми из гостиной и повез ее обратно в «Викинг». Подошло время ехать в Крегуэлл-Мэнор на разговор с сэром Джоном Адамсоном.

Глава 10

В Крегуэлл-Мэноре имелось все, чего не доставало Крегуэлл-Грейнджу. Прежде всего, он был построен в царствование королевы Анны, когда архитекторы понимали красоту пропорций, без излишней вычурности. Сады Крегуэлл-Мэнора выглядели тщательно ухоженными, газоны пострижены, клумбы аккуратно высажены. Когда пожилая горничная в белом переднике открыла дверь инспектору, он вошел в прохладный холл со строгим интерьером, где пахло лавандой и мебельным лаком. В сравнении с Крегуэлл-Грейнджем, с его своеобразной индивидуальностью Крегуэлл-Мэнор казался безликим, как кукольный домик.

Сэр Джон ждал Тиббета в кожаном кабинете с книжными полками. Он держался свободно и жизнерадостно и настоял, чтобы Генри выпил с ним виски.

Наполняя бокалы, констебль сказал:

— Ну, что ж, Тиббет, нам всем было приятно вас здесь принимать и, конечно, вас будет не хватать. Но, с другой стороны, затягивать с подобного рода делом никому не хочется. Очень ценно, что вы так быстро его раскрыли, и мы все вам благодарны. — Он поднял стакан: — За ваше здоровье и успехи! Пусть следующий ваш визит будет более долгим — и неофициальным.

Инспектор улыбнулся:

— Вы очень добры, сэр Джон, — сказал он. — Более, чем я заслуживаю.

— Отнюдь. Исключительно хорошая работа…

— Я о том, — пояснил Генри, — что пока еще не уезжаю из Крегуэлла.

Растерянность сэра Джона была почти комичной.

— Не уез… — начал он. Потом взял себя в руки. — А, понял. Вы остаетесь отдохнуть на несколько дней!

— Не отдохнуть, сэр Джон. Я не завершил расследование.

Но на этот раз констебль сохранил самообладание. Однако по голосу было очевидно, что приятных ощущений эта новость не вызвала.

— Что за экстраординарное поведение, Тиббет? — спросил он. — Вы мне по телефону совершенно ясно дали понять, что раскрыли загадку смерти Мейсона и что арестов не будет.

— Это была чистая правда.

— Что же тогда…

— Сэр Джон, — спросил инспектор, — вы игрок? В смысле, вы играете на скачках?

Вопрос застал Адамсона врасплох.