Призрак убийства

Сперва он поехал к дому доктора Томпсона, где — как и ожидалось, — явно оказался не совсем желанным гостем. Молодая девушка в белом комбинезоне, которую Генри раньше не видел, сообщила ему, что доктор и миссис Томпсоны сейчас заняты ужином, и беспокоить их нельзя. По срочным случаям следует звонить доктору Бренту из Нижнего Крегуэлла.

От Тиббета потребовались некоторые усилия для убеждения юной церберши в том, что хотя его случай является срочным, доктор Брент никак не сможет заменить доктора Томпсона. Девушка еще смотрела на посетителя в глубоком сомнении, когда открылась дверь — видимо, из столовой, и оттуда появилась Изобель Томпсон с весьма недружелюбным лицом.

— Мэри, в чем дело? — спросила она. — Я три раза звонила, и… — Тут хозяйка увидела Генри. — А, это вы.

Энтузиазма в ее голосе не присутствовало совсем.

— Да, миссис Томпсон. Мне очень неловко вас беспокоить, но я должен поговорить с вашим мужем.

— Ох ты боже мой. Неужели нам нельзя иметь хоть минуту покоя?

— Мне действительно жаль, миссис Томпсон, но это важно.

— Что, прах побери, здесь происходит, Изобель?

В холл вышел доктор с салфеткой в руке.

— Сегодня вечером, — сказал Генри, — вы подписали свидетельство о смерти мисс Доры Мансайпл.

— Да, подписал. Есть возражения?

— Нет, я только хотел бы узнать причину смерти.

Алек Томпсон улыбнулся:

— Дорогой мой Тиббет, ей было девяносто три.

— Мне это известно, но даже люди ее возраста не умирают без причины.

— Естественно, причина есть. В данном случае — сердечная недостаточность. У нее уже давно было слабое сердце.

— Вы ее осмотрели?

Алек Томпсон стал проявлять нетерпение:

— Послушайте, Тиббет! Вы были у меня в кабинете, когда позвонила Вайолет Мансайпл. У тети Доры был обычный приступ. Вы слышали, как я велел дать ей прописанные мною таблетки.

— Если это был обычный приступ, почему тогда миссис Мансайпл вам позвонила?

Доктор нетерпеливо взмахнул салфеткой.

— Наверное, приступ оказался серьезнее обычного, иные симптомы, видимо. Я приехал туда, как только смог, обслужив сначала более срочный вызов. Но старая леди уже умерла. Явно от сердечной недостаточности — это каждому понятно.

— Да и мне тоже, — ответил Генри. — У меня все, спасибо.

От дома доктора инспектор поехал в полицейский участок. Сержант Даккетт встретил его с горячим дружелюбием, предложив едва теплый чай, и стал с нескрываемым любопытством слушать телефонный разговор Тиббета с инспектором Робинсоном в Кингсмарше. Последний с профессиональным спокойствием согласился послать в Крегуэлл машину за стаканом и аптечным пузырьком, чтобы провести лабораторный анализ.

Когда Генри повесил трубку, сержант Даккетт, стараясь, чтобы вопрос прозвучал между делом, спросил:

— Это стакан из Крегуэлл-Лоджа, сэр, как я понимаю? Из дома покойного мистера Мейсона?

— Нет, — ответил Тиббет. — Не из Крегуэлл-Лоджа. — Достав стакан и пузырек из кармана, он положил их на стол. — Эти предметы, сержант, следует тщательно завернуть и отдать шоферу из Кингсмарша.

— Да, сэр. — Даккетт разглядывал предметы с большим интересом, потом спросил с интонацией человека, знающего, что у него есть мозги. — Наверное, стоит их надписать, сэр?

— Да, — ответил Генри. — Надпишите.

Сержант, облизав губы, достал ручку и пачку стикеров. Потом посмотрел на начальника с ожиданием.

— Напишите: «На химический анализ. Главный инспектор Тиббет».

Разочарование Даккетта могло бы тронуть любое сердце.

— И больше ничего, сэр?

— Больше ничего, — твердо ответил Генри. — Я возвращаюсь в «Викинг», позвоните мне, если будут новости.

Эмми ждала мужа в баре, попивая легкий эль и жалуясь на острый голод.

— Тебе пришлось задержаться у сэра Джона? — спросила она, почти не скрывая любопытства.

— Я был не у сэра Джона, — ответил Генри. — Точнее, был у него до шести часов. А потом я был в Грейндже. Сегодня вечером умерла тетя Дора.

Настроение у Эмми поменялось мгновенно.

— Умерла? Какой ужас. Она казалась совершенно здоровой за ленчем.

— Знаю, — мрачно ответил инспектор.

— Боже мой, какая жалость, — сказала Эмми. — Бедная миссис Мансайпл! Сперва Реймонд Мейсон, а теперь еще и это. Хотя стоило ожидать…

— Почему ты так говоришь?

— Ну, ей же было за девяносто…

Тиббет рассеянно кивнул.

— Да, знаю. — Помолчав, он добавил: — И это скажет каждый.

— Генри! — Эмми поставила стакан на стол. — Ты же не станешь утверждать…

— Я не знаю, — ответил он. Вдруг на Генри навалилась усталость. — Вот правда, не знаю. — Он улыбнулся жене. — Может, опять это проклятое чутье.

— Но… — Она быстро оглядела бар. Если не считать двух мужчин в твидовых костюмах, громко обсуждающих в дальнем конце зала вопросы свиноводства, никого больше не было. И все же Эмми понизила голос: — Если смерть тети Доры оказалась неестественной, то тогда и смерть Реймонда Мейсона тоже была такой же.

— Это мы знаем, милая. Его застрелили.

— Да, но ты думал, что это был несчастный случай. А теперь ты полагаешь, что его убили намеренно, также как и тетю Дору, которая слишком много знала.

Настала долгая пауза. Потом Генри сказал: