Призрак улыбки

У заведения, пристойно, хоть и не совсем точно, именуемого «Бизнес-центр Харадзюку», выстроилась шеренга машин: лимузины, спортивные автомобили и роскошные «седаны» всех оттенков серебристого, серого и черного сверкали в белом неоновом свете, как только что пойманная рыба. Здесь же стояла очередь из японцев и иностранцев, терпеливо дожидающихся перед бархатным черным шнуром чаемого момента, когда они будут допущены в «Факс лав сити» — «Мир факсовой любви», как его окрестила в «Токио трибьюн» очеркистка Ребекка Фландерс. Шофер Эрики Крилл быстро шепнул что-то швейцару (двухметровому культуристу-ямайцу, декорированному черным бархатным костюмом-тройкой, галстуком из шкуры гремучей змеи и блестящей копной умащенных кокосовым маслом буйных кудрей), половинки перекрывавшего вход шнура разомкнулись, и Бранвен скользнула в оснащенный супертехникой храм флирта, выдающего себя за обычную деловую контору.

* * *

Дорогой дневник, я избавлю тебя от технологических описаний. Достаточно сказать, что помещение (внутри все по классу «люкс»: прохладный серый мрамор, стекло, зеркала, водопады) обставлено было как офис-вне-офиса для дорожащих каждой минутой бизнесменов из корпораций, и, вероятно, кое-кто и впрямь использовал все здешние компьютеры и факсы по прямому назначению. Однако, судя по всему, гораздо чаще сюда приходили для встреч, цели которых известны были только самим претендентам.

Моя бизнес-официантка мисс Кубояма, одетая словно для конференции (брючный костюм цвета мокрого асфальта в тоненькую полоску), с утомительными подробностями растолковала мне технику происходящих процессов. Затем помогла заполнить анкету, щелкнула меня «полароидом», отсканировала полученную фотографию и тут же пояснила, что я не обязана отвечать на все факсы, которые могут поступить в ответ на автомат-рассылку моего резюме и фото на остальные факсмодемы заведения. Сидела я за столиком в кабине из дымчатого стекла, так что все прочие посетители были мне не видны, а я в свою очередь была не видна им.

Когда с обработкой данных было покончено, мисс Кубояма приняла у меня заказ. («Пожалуй, я выпью «Кузнечика»», — произнесла я, понятия не имея, что это такое, но чувствуя выбор достойным особы, удостоившейся Заклятья Змеи; удачно было и то, что, по словам мисс К., он был скорее сладкий, нежели горький.) Когда она принесла бокал и дополнявшие мой заказ горячие бутерброды, я спросила то, что хотела узнать с момента, когда вошла.

В ответ мисс Кубояма посмотрела на меня глубоко уязвленно и испуганно.

— Нет, это, безусловно, не бар для ищущих пару и не контора службы знакомств. Мы рассматриваем свое заведение как полифункциональное коммуникационное пространство. Люди находят себе здесь партнеров по теннису, инвесторов, недостающих игроков для партии в бридж. Конечно, иногда могут завязаться и романы, как на работе или где-нибудь в гостях. Но я криком готова кричать, когда пресса называет нас «местом, где можно подобрать себе пташку». Собственно говоря, большинство наших лучших клиентов — люди женатые.

И с этой неясно что утверждающей фразой мисс Кубояма отбыла, оставив меня в одиночестве перед устройствами для полифункционального общения и ярко-зеленым коктейлем, точно такого же цвета, как плохо сшитый синтетический костюм-двойка, купленный моим отцом в середине 70-х годов в магазине Армии спасения, когда начальник велел ему встать, выйти и немедленно приобрести что-нибудь из приличной одежды.

* * *

Первый факс был очень коротким. «Добро пожаловать в джунгли, — гласил он. — Я дикарь, ты библиотекарь. Как сказал бармен палеозойской эры, добавив ягодку можжевельника в череп мамонта, фаршированный чепухой из крошеной картошки, комбинация может быть интересной».

Подпись «Мик» сопровождалась фотографией симпатичного, очень собой довольного, чуть грубоватого самца лет тридцати с хорошим гаком. Было ясно, что эти губы целовали многих женщин и врали не меньше, чем целовали.