Призрак в мундире

– Прошу вас помочь мне! – торопливо заговорил Сосновский. – Нападение партизан. Двое моих солдат убиты, машина сгорела. Мне нужно добраться до дороги, до любой нашей части, чтобы сообщить командованию о происшествии. Вот мои документы.

Подойдя вплотную к лейтенанту, Михаил достал из кармана документы и протянул немцу. Он старался вести себя так, как повел бы в этой ситуации настоящий гауптман. Старший офицер, он имеет право приказывать младшему. Да и «происшествие» серьезное. Нет времени на разговоры. Нужно принимать меры.

Лейтенант толком не успел взглянуть в документы офицера, как Сосновский уже поставил ногу на подножку и забрался в кабину, подвинув лейтенанта ближе к водителю.

– Поехали! – приказал он.

Лейтенанту не оставалось ничего другого, как только подтвердить приказ водителю и вернуть гауптману его документы. Сосновский вглядывался вперед, но пересеченная местность не позволяла видеть на расстояние больше полукилометра. Оставалось надеяться, что мотоцикл с автоматчиками и лже-Майснером все же двинется к шоссе. И вот дорога показалась, а на ней военная колонна. Шесть танков, с десяток бронетранспортеров и вереница грузовиков. Ревели двигатели бронированных машин, в небо поднималось сплошное облако выхлопных газов. Кажется, что-то случилось с головным танком. Колонна не двигалась, вдоль нее сновали солдаты и офицеры.

А вот и мотоцикл! Теперь Сосновский хорошо видел и двух автоматчиков, и лже-Майснера в коляске. Мотоцикл выбрался на дорогу, один из автоматчиков соскочил с седла и стал что-то докладывать высокому офицеру. Подошел лже-Майснер. Офицер выслушал его, а потом отдал приказ своим солдатам. Немца подвели к открытой бронемашине-амфибии и усадили на заднее сиденье.

Когда грузовик подъехал к дороге, Сосновский поблагодарил лейтенанта и разрешил ему следовать своей дорогой, а сам спрыгнул на землю и пошел к немецкой колонне. На него посматривали без особой настороженности – все же относительно глубокий тыл армии, далеко от передовой. Встречные отдавали честь, все как положено. Двигаясь между машинами, Сосновский неторопливо приближался к автомобилю-амфибии. Он хорошо видел спину лже-Майснера, видел, что в машине, кроме него, никого нет. Да и мало кто обращает внимание на чужаков. Это дело командиров. А у командиров здесь свои проблемы. Им некогда разбираться в том, кто этот человек. Доставят в штаб, сдадут в абвер и отправятся д альше.

Сосновский закурил. За эти секунды, прикуривая, поворачиваясь спиной к ветру, чтобы не погасла зажигалка, он успел еще раз осмотреться. Внимания не привлекает, на машину с незнакомцем никто не смотрит. Сосновский снова двинулся вперед, покуривая. Рука опустилась в карман шинели и нащупала «вальтер». Подойдя к машине, Михаил выбросил окурок. Лже-Майснер уловил движение рядом и повернул голову. За один миг в его глазах промелькнуло многое: и удивление, и ужас, и понимание, что крикнуть, позвать на помощь он не успеет. Сосновский быстро зажал немцу рот рукой в кожаной перчатке, плотно прижал к спине под левой лопаткой ствол пистолета и нажал на спусковой крючок. Он не сделал ни одного резкого движения, чтобы не привлечь внимания, из-за рева танковых двигателей приглушенный звук выстрела пистолета никто не различил. Сунув «вальтер» в карман, Сосновский придал телу убитого положение задремавшего человека, снова закурил и пошел в конец колонны. Он остановил первый же грузовик, догнавший колонну, вскочил на подножку и махнул рукой: «Пошел!»

Шелестов мерил шагами землянку от стены к стене. Ситуация сложилась, надо прямо сказать, не лучшая.

– Что мы имеем в итоге? – говорил он, сутулясь и глядя себе под ноги. – Установлено, что Майснера не арестовали, что его под арестом не держат. Гарантия не стопроцентная, но гестаповец владел этой информацией, и не верить ему оснований не было. Это первое. Второе! Майснер не числится погибшим. Это означает, что он может быть живым и где-то прятаться в городе. Третье! Портфель с документами так и не найден, и за ним идет охота. Видимо, сети раскинули и абвер, и Имперская служба безопасности. Более того, немцы знают, что в городе появилась советская разведгруппа, которая тоже разыскивает эти документы.

– Иными словами, – подвел итог Буторин, – немцы знают все, мы не знаем ничего.

– Ну, не все, – усмехнулся лежавшей на лежанке Сосновский. – Они, как и мы, не знают, где портфель с документами. Проблема! А всего-то – обычный кожаный коричневый портфель с двумя замками, а сколько всего вокруг него происходит! Не полки, не дивизии – армии приходят в движение!

– Я бы добавил еще один немаловажный факт, – задумчиво вставил Коган, по обыкновению обстругивавший перочинным ножом какую-то палочку. – Немцы ничего о нас не знают. Строят только предположения, догадки. Скорее всего, результат их рассуждений сводится к тому, что разведгруппа должна быть, а значит, она, скорее всего, и есть. Подтвердить наше присутствие в Брянске ведь никто не может. Лже-Майснер ведь убит. Убит, Миша?