Призрак в мундире

– Хреновое место, – покачал Буторин головой, глядя на карту. – Судя по тому, как они меня там подловили, держать они будут выход из леса и окрестности вот отсюда. Отличное место: простреливаются подходы к лесу на расстоянии полукилометра в обе стороны. С одной стороны, зря мы мотоцикл бросили, а с другой, конечно, тарахтели бы на весь лес. Всех не увезешь.

– Ты же знаешь, что в нем бензина на пару километров. Больше шума, чем пользы. – Шелестов задумчиво смотрел на карту, потом решительно сказал: – Оставляем вещмешки здесь. Борис, останешься с немцем охранять. Я, Виктор и Михаил идем вперед, осмотримся. Там наверняка выход из леса заблокирован. Попробуем понять ситуацию и придумать решение.

Втроем разведчики подошли к самой опушке. В лесу немцев не было, но зато метрах в пятидесяти в небольшой промоине они устроили блиндаж с амбразурой. Тут же виднелся ствол пулемета и броневой щит легкого бронетранспортера, замаскированного в низинке. Несколько минут разведчики рассматривали позицию фашистов. Буторин поднялся в полный рост, встал за деревом и продолжал смотреть куда-то чуть правее бронетранспортера.

– Что ты там увидел? – спросил Сосновский.

– Считаю, сколько их здесь, – ответил Буторин. – Получается, что всего человек пятнадцать. Там родник бьет позади бронетранспортера. Я насчитал пятнадцать солдатских котелков, сваленных у родника. Видать, дежурный мыть будет. Или каждый сам свой помоет. Но лежат они там.

– Все равно многовато, – сказал Шелестов. – На такой позиции нам их в лоб не взять. Обходить лесами – нет гарантии, что мы и в другом месте не нарвемся на такой вот пост. Нужна какая-то хитрость.

– Мотоциклы есть. С колясками. Шесть штук, – добавил Буторин к своим наблюдениям. Потом предложил: – Надо им партизана привести.

– Ну-ка, подробнее! Что ты там придумал?

– Да все просто, – Буторин опустил бинокль и повернулся к Шелестову. – Михаил с Майснером конвоируют меня. У меня за пазухой противотанковая граната. Вы с Борисом страхуете нас отсюда. Ваша задача свалить в бронетранспортере пулеметчика и не дать уйти тем, кто останется жив.

– А что, это мысль, – поддержал Буторина Сосновский. – Будем вести, Виктор станет изображать раненого. А когда подойдем к блиндажу, к нам наверняка выйдет офицер или старший на посту. Дальше дело простое. Виктор бросает в амбразуру гранату, мы расстреливаем тех, кто снаружи. Вы убиваете пулеметчика на бронетранспортере, ну и тех, кто еще появится. Потом бежите к нам, и мы добиваем оставшихся. Хотя что такое противотанковая граната в замкнутом пространстве, вы все знаете. По стенам размажет.

Через час группа была готова. Буторину срубили приличный сук, на который он мог опираться как на костыль. Это оправдывало то, что правую руку он держал в районе груди, будто там имелось ранение или он помогал так себе рукой опираться на самодельный костыль. Сосновский шел впереди, Майснер, подталкивая Буторина стволом автомата в спину, шел сзади. Выглядели они вполне убедительно, и когда эта троица показалась из-за поворота грунтовки, Шелестов на немецком посту большой тревоги не заметил. Только пулеметчик в бронетранспортере прижал приклад пулемета к плечу и стал целиться в неизвестных. Из блиндажа никто не вышел, и Сосновский продолжал возглавлять процессию, идя с театральной небрежностью и похлопывая себя по голенищу сапога прутиком. Автомат висел на его левом плече немного странно, но среди гитлеровцев, видимо, на этот нюанс никто особого внимания не обратил. Автомат висел стволом назад. Неопасно, на первый взгляд, но, с другой стороны, схватить его за рукоятку и открыть огонь Сосновский мог практически мгновенно.

Когда до блиндажа оставалось метров двадцать, из него вышли офицер и два автоматчика. Они остановились, ожидая, когда неизвестные подойдут. Немецкая форма Сосновского и Майснера успокаивала, но держались фашисты настороженно. Сосновский поднял руку и что-то крикнул по-немецки. Фашисты переглянулись и остались стоять на месте. Видимо, и из амбразуры блиндажа в неизвестных целились. И все же, Шелестов это чувствовал, трое незнакомцев не воспринимались как огромная опасность. Иначе бы их расстреляли на расстоянии.

Наконец офицер что-то крикнул. Сосновский обернулся и приказал Майснеру остановиться, а сам двинулся к посту. Там он небрежно откозырял и стал что-то объяснять, показывая рукой назад, потом на лес и в поле. Немецкий офицер, видимо, попросил Сосновского предъявить документы, и тот охотно полез в карман. Наконец, немец принял Сосновского за своего, и Михаил махнул рукой, чтобы унтер-офицер подвел пленного партизана. Буторин снова заковылял. Шелестов отметил, что Сосновский чуть отошел назад, чтобы Буторин смог остановиться прямо перед амбразурой, а немцы не оказались с ним на линии огня. Вот и пулеметчик поднял голову. С интересом стал смотреть на гостей. Расслабился. Скучно у них тут.

– Боря, держи пулеметчика, – напомнил Шелестов Когану. – Может, в овраге еще кто-то есть. Или посуду моет, или в туалет пошел.