Призрак в мундире

Наконец Майснер подвел Буторина, Сосновский чему-то засмеялся и вдруг ударил ногой по «костылю». Буторин вполне натурально упал на землю, стал подниматься, но Майснер прижал к его шее дуло автомата, и Виктор замер, продолжая прижимать правую руку к груди. Немцы засмеялись. Сосновский поднял руку с прутиком и снова стал что-то говорить немцам, показывая назад и вверх. Он умело отвлек их внимание, и в этот момент Буторин выхватил из-за пазухи гранату и одним движением бросил ее в амбразуру блиндажа. Он сразу откатился в сторону, а Майснер длинной очередью свалил немецкого офицера и двух солдат, стоявших с ним рядом.

Автоматная очередь Когана была точной. Пулеметчик в бронетранспортере повис на своем оружии, зацепившись ремнем. И тут снизу из блиндажа полыхнуло огнем, и раздался взрыв. Подпрыгнули бревна перекрытия, полетела земля, вздулся черный огненный пузырь и рухнул вниз, погребая под собой тех, кто находился в блиндаже. Шелестов краем глаза заметил двух солдат, выбежавших из оврага, но Коган, чуть двинув стволом автомата, свалил обоих короткими очередями. Оглушенный Буторин поднял автомат убитого солдата и, чуть пошатываясь, стал обходить блиндаж, Сосновский и Майснер побежали к оврагу, по пути заглянув в бронетранспортер. Когда Шелестов и Коган подошли, Михаил только махнул рукой.

– Порядок. Больше никого.

– Давайте спешить, а то мы нашумели тут, – велел Максим. – Виктор, осмотри мотоцикл, Борис, возьми магазины к автоматам! Миша, давайте с Майснером к бронетранспортеру. Заводите его, выезжайте.

Все шинели убитых солдат были с дырками от пуль. Выглядело это, конечно, очень подозрительно, если в таких шинелях выходить к немцам и пытаться выдать себя за своих. Но для того, чтобы не бросаться в глаза, стоя в кузове бронетранспортера, сойдет и такая маскировка. У ручья разведчики на скорую руку застирали от крови три шинели, бросили в бронетранспортер ремни и каски. Теперь можно было отправляться в путь. Майснер сел за руль мотоцикла, Сосновский развалился в люльке, положив на колени автомат. Им предстояло вдвоем играть за всю группу, представляться немцами, если возникнет такая необходимость.

Взревев мотором, бронетранспортер тронулся с места. Мотоцикл обогнал его и понесся по подсыхающей под апрельским солнцем грунтовой дороге. Буторин вел машину, ворча на тугую коробку передач, к которой он никак не мог приспособиться. Дорога вилась по полю, огибала лесные участки, спускалась в ложбинки и снова поднималась вверх. Не верилось, что долго удастся ехать спокойно и без помех. И Шелестов не ошибся. Не прошло и получаса, как на опушке леса они обнаружили довольно сильный и совсем не замаскированный пост. Здесь стояли три тяжелых армейских бронетранспортера, которые солдаты называли ханомагами. На опушке натянута маскировочная сеть, под которой дымилась полевая кухня. Из сваленных бревен сооружалось что-то вроде баррикады или дзота. На дорогу, подняв руку, вышли офицер и солдат с автоматом на изготовку.

– Приготовились! – приказал Шелестов.

Буторин, не выключая передачи, держал ногу на сцеплении, готовый в любой момент рвануть машину с места. Коган замер у пулемета. Он старался не показывать намерений и ни в кого не целился, но его рука держала рукоятку, а палец лежал на спусковом крючке. Одна секунда – и ствол пулемета может развернуть на турели в любую сторону. Офицер подошел к мотоциклу, бросив взгляд на бронетранспортер и две каски, торчавшие из его кузова. Он о чем-то стал разговаривать с выбравшимся на дорогу Сосновским. По легенде Сосновский, а точнее гауптман Юрген Бойтель, должен был искать расположение части, наименование которой было указано в документах недавно убитых немцев.

– Спокойно, ребята, спокойно, – приговаривал Шелестов, глядя, как Сосновский все же полез в карман и показал немецкому офицеру свои документы.

Тот мельком просмотрел и стал что-то объяснять и показывать вперед. Наконец немец вернул Сосновскому документы, что-то сказал Майснеру, тот ответил и засмеялся. Сосновский снова уселся в коляску мотоцикла и, не оборачиваясь, махнул рукой. Вперед!

– Майснер хорошо держится, – заметил Коган, когда бронетранспортер снова тронулся с места. – Я все же сомневался в нем. Все-таки они его соотечественники. Присматривался я к нему все это время. Были опасения.

– Приходится верить ему, – ответил Шелестов. – Если честно, то у него на душе кошки скребут больше, чем у нас всех, вместе взятых.

Шелестов посмотрел на карту. Через несколько километров они выйдут на Калужское шоссе. Пройти его беспрепятственно вряд ли удастся, но сократить время и расстояние можно. Только бы повезло! Рука Когана легла Шелестову на плечо, и Максим сразу поднял голову. Впереди был пункт военных регулировщиков. Группа догоняла какую-то армейскую колонну. Голова колонны дошла до пункта, и регулировщик свернул ее направо. Черт бы вас побрал!

– Что делаем? – крикнул снизу Буторин.

– Ничего, выполняем указания регулировщика. Смотри на Михаила.