Призрак Великой Смуты (CИ)

Для начала ты должен собрать группу из преданных и опытных в военном деле людей, и с ними как можно быстрее выехать в Севастополь. Там ты встретишься с одним человеком. Он и объяснит тебе все детали предстоящего вам задания. Только учти, все люди в группе, кроме тебя, естественно, не должны знать все подробности того, что вам нужно будет сделать. Лучше всего, чтобы они оказались дашнаками, мстителями за своих зверски замученных братьев и сестер. И чтобы они готовы были мстить убийцам даже ценой своей жизни.

– Мы отправимся в Турцию? – догадался Камо.

– Ты угадал, – кивнул Сталин, – именно в Турцию. Для успеха дела революции нам необходимо уничтожить несколько турецких политиков и офицеров, опасных нашей Советской власти и запятнавших себя кровью армян.

– Хорошо, Коба, – ответил Камо, – я все понял, и готов выехать немедленно. Теперь скажи мне, кто тот человек, с которым я должен связаться в Севастополе?

– Это НАШ человек, – усмехнулся в прокуренные рыжеватые усы Сталин. – Это красный наместник Крыма и Северной Таврии, майор Мехмед Ибрагимович Османов. Все дальнейшее он объяснит тебе лично.

– Офицер, – отшатнулся Камо, – да еще и турок. Коба, да ты что, с ума сошел?! Ведь ты же знаешь, как я ненавижу и тех и других!

– Камо, – строго, чуть повысив голос, произнес Сталин, – я же сказал тебе, что это НАШ человек. А ты ведь знаешь, что я за свои слова отвечаю. С отрядом в сотню штыков и сабель он разогнал как местную белогвардейщину, так и тех из числа наших товарищей, которые оказались нам совсем не товарищами, и установил в Крыму Советскую власть. Уникальный человек, одинаково свободно цитирующий Коран и труды Маркса, способный действовать не только силой оружия, а еще словом и личным примером. А то, что он офицер и турок – так это даже нам на руку – это помогло ему завоевать авторитет у местного населения и сделать Крым одной из самых спокойных губерний Советской России.

– Ну, Коба, разве что ты за него ручаешься, и если он действительно таков, как ты мне говоришь, –смутился Камо, – то я поеду в Севастополь и обязательно сделаю все, что скажет мне товарищ Османов и что необходимо для дела нашей революции.

При встрече в Севастополе майор Османов посмотрел на Камо заинтересованным взглядом и предложил ему переговорить там, где их никто не сможет подслушать, предложив в качестве такого места крышу Константиновского равелина. И вот, все получилось так, как гласит известная мудрость – политика укладывает в одну постель самых разных людей. Если товарищ Сталин сказал, что надо – значит надо!

Вот уже час Камо и Османов стояли на крыше Константиновского равелина и, любуясь белопенными волнами, бегущими под низким серым небом, со знанием дела обсуждали вопрос, который должен был еще раз изменить привычное течение истории.

– Значит так, товарищ Османов, – сказал Камо, когда собеседники остались наедине, – группа для планируемой акции подобрана, как и просил меня товарищ Коба. Все они из числа дашнакских боевиков. Ребята все опытные, храбрые, местами до безумия. У всех из них турки убили или близких родственников, или друзей. Подробностей акции и имена тех, кого они должны уничтожить, я им еще не сообщил.

– Дашнаки, товарищ Камо, – произнес Османов, глядя в глаза своего собеседника, – на данный момент могут быть нашими попутчиками. Но не более того. Они националисты, а для нас, товарищ Камо, нет разделения людей на нации. И потому, когда мы начнем устанавливать в Армении Советскую власть, то из попутчиков дашнаки могут стать нашими злейшими врагами. Прошу это иметь в виду.

– Товарищ Османов, – Камо в свою очередь посмотрел в глаза майору, но тот выдержал его пронзительный взгляд, – примерно тоже самое мне уже говорил товарищ Коба. И я верю ему. Вполне возможно, что дашнаки, как буржуазно-националистическая партия, в ближайшем будущем будут бороться против советской власти с тем же энтузиазмом, с каким они боролись против османского владычества.

– Будут, товарищ Камо, будут, – вздохнул Османов, – стоит только нам устранить турецкую угрозу, как из временных союзников дашнаки превратятся в наших лютых врагов. Ну, кроме тех, у кого хватит ума и совести порвать с оголтелым национализмом. Это я вам говорю как большевик большевику.

– Я же сказал вам – допустим, – угрюмо набычился Камо, – конечно, я постараюсь вытащить этих ребят откуда угодно в надежде переубедить их и сделать нашими товарищами. Но при этом буду помнить о том, что лично для меня самое главное в жизни – дело нашей революции и партии большевиков.