Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив

Она бросилась к шкафам, где лежали книги о Китае. Вот и тот самый том, который она видела на столе в день убийства доктора. Доктор Коста тогда заходил в библиотеку. Наверняка он листал именно эту книгу!

Она пробежала пальцами по плотным глянцевым страницам.

Глиняные сосуды белого цвета, обожженные на огне, керамика, зооморфные орнаменты, бронзовая утварь, короткие мечи и боевые топоры…

Мари снова пролистала страницы. Вот именно то, что нужно! Она вгляделась в изображения. По коже ее побежали мурашки, как бывает в минуты внезапного озарения.

Она захлопнула книгу и спрятала ее в свою сумку.

Затем снова внимательно осмотрела стены, задумчиво погладила подбородок.

Пазл почти сложился, но пары частей головоломки все же не хватало. Очень важных частей! Все еще не было ясно, каким образом убили Феликса. Фанты с названиями ролей, которые раздавал гостям хозяин перед театральной постановкой, – торжество случайностей, полностью исключающее возможность спланированного преступления. Но это просто невозможно! Она нахмурилась.

Вдруг дверь в библиотеку отворилась.

Мари вздрогнула и бросилась к креслу. Рухнула на мягкие подушки, сделала пару глубоких вдохов, пытаясь выровнять дыхание.

В библиотеку вошла мадам Бриль.

Глава 50

– Извините, что я вас тут застала, – сказала она, с любопытством озираясь по сторонам. – Вы ведь хотели побыть в библиотеке в одиночестве?

– М-м, да, устала от этой суеты и всеобщей истерики… – пробормотала Мари. – Голова болит, а здесь тихо и спокойно.

Фаина хитро улыбнулась.

– Ну-ну, – покачала она головой. – Признайтесь, вы же специально попросили Леонида изобразить этот в высшей степени неестественный припадок, верно? – Она прищурилась.

Мари замерла, лихорадочно пытаясь найти нужные слова.

– О, не переживайте, догадалась только я! Все слишком потрясены последними событиями, чтобы сохранять критическое мышление. А я вас, между прочим, ищу… – Мадам Бриль посерьезнела. – Вы ведь уже сделали здесь все, что хотели? Тогда пойдемте ко мне в комнату, Мари. Мне нужно рассказать вам, зачем я все-таки приехала в «Гримуар». Вы наверняка уже обо всем догадались, но подробности не помешают. К тому же вам сейчас опасно оставаться одной… – Фаина поманила Мари за собой.

…Через четверть часа они снова были в холле.

Леонид, смущенный и растерянный, сидел на диване, все еще держась за бок. Рядом с ним хлопотали Ван Фу и управляющий.

– Слава богу, Леонид, что с вами все в порядке, – говорил Йозеф, утирая лоб. – Я уж было подумал, что вас отравили! Это чудо, что вы живы, настоящее чудо…

– «Знал бы Ирод, что чем он сильней, тем верней, неизбежнее чудо. Постоянство такого родства – неизбежный закон Рождества…»105 – пробормотал Женька, спускаясь по лестнице.

В руках у него был плотно набитый чем-то рюкзак. Он потягивался и тер глаза.

– Я поел – и мне стало легче, – объяснил он, завидев Мари. – Но не могу спать! Чуток вздремнул – а больше не могу! Эта странная смесь валерианы и кофеина в моей крови…

Он плюхнулся на диван рядом с Леонидом.

– Я что-то пропустил? С тобой все в порядке? – поинтересовался он, подозрительно прищурившись.

– Все хорошо. Потом объясню. А ты что, ушел от нас, чтобы снова пробраться на кухню? – прошептал ему на ухо спортсмен. – Опять искал рецепт?

Женька сделал квадратные глаза, бросил испуганный взгляд на Мари и приложил палец к губам.

– И как?

Тот лишь развел руками и грустно вздохнул.

– А что в рюкзаке?

Женька приоткрыл молнию. Рюкзак был плотно набит пачками печенья и стеклянными бутылками с лимонадом.

– Надоело все время бегать за едой, – объяснил он. – А так я снабжен пропитанием нон-стоп!

Дети, которым запретили удаляться от родителей дальше, чем на несколько метров, маялись от безделья и тоски. Мишель, вздыхая, обрывал с елки иголки и складывал их в аккуратную кучку под деревом. Анюта сидела на подоконнике и о чем-то напряженно размышляла.

– Да что ж вы мучаете бедных детей! – Мадам Бриль всплеснула руками и сердито посмотрела на Алексея и дочь. – Хоть в пределах залы-то им перемещаться можно? – Она сочувственно посмотрела на грустную внучку. – Пусть хоть поиграют, что ли! В догонялки, в прятки, в конце-то концов! А то сердце разрывается!

Она села на диван и, морщась от боли, сняла свою красную туфельку и потерла большой палец ноги. На пальце красовался фиолетово-багровый кровоподтек.

– Этот Феликс, будь он трижды неладен… Прошу прощения, о мертвых так, конечно же, нельзя. Но что за неуклюжий петух из него все-таки вышел! Так палец мне отдавил, что до сих пор болит… Так вы будете играть с детьми или нет? – Она грозно посмотрела на приготовившуюся к возражениям дочь. – Нет-нет, ничего не хочу слышать! Вы во время ловушки уже разок играли в прятки – и ничего же не случилось! Вы оба тогда вообще куда-то запропастились, дети до вас докричаться не могли… И ничего ведь, тогда вы и не беспокоились! – продолжила она, качая головой. – А сейчас – к ноге, будто они не дети, а собачки дрессированные… – Она снова потерла большой палец.